Подошел Бартолини и уставился на меня недовольным взглядом:
— Дорогой сын, я не застал тебя в часовне. Вероятно, палуба парохода тебе дороже дома божьего?..
— Простите, синьор, но я здесь общался с господом, — отвечал я с достоинством.
— Как это прикажете понимать? — накинулся на меня Бартолини.
— Только что мы проплыли мимо Синайской горы!..
— Синайской горы?! Быть этого не может!
— Все, кто был на палубе, смотрели и видели...
— Господи, прости меня! - духовник снял шляпу и перекрестился. - Я так мечтал увидеть Синай и вот просидел в часовне.
Стремясь его утешить, я сказал:
— Синьор, приближается другое священное место!
— Какое? - удивленно спросил Бартолини.
— Мекка!
— Но ведь она священна не для католиков, а лишь для мусульман. Лучше я вновь отправлюсь в часовню. И тебе, сын мой, советую так же поступить.
Расстроенный тем, что не увидел Синайской горы, духовник ушел молиться. А я размышлял об исламе. Может быть, Аллах, мусульманский бог, - это все тот же христианский бог, только назван другим именем? Ведь и мусульманская и христианская религии весьма схожи. Обе' признают вечную жизнь, воскрешение умерших, рай, страшный ад, благодетельных ангелов и приносящих зло дьяволов. Ислам тоже считает первыми людьми Адама и Еву, признает святыми праведниками Ноя и Моисея - героя еврейского народа. Только Христа он считает не сыном божьим, а пророком. Так, может быть, следует поклониться и Мекке, где Мухаммед начал проповедовать ислам.
В бинокль на побережье Красного моря все чаще можно было разглядеть караваны верблюдов. Верблюды раскачивались в такт ходьбы, на их горбах были укреплены большие ящики и другая поклажа, сидели купцы. В конце караванов, как правило, шли несколько паломников в длинных, развевающихся на ветру одеждах, с черными чалмами на головах. По этой бескрайней пустыне паломники направлялись в Мекку.
Но вот начался сильный ветер, поднявший тучи пыли, которые заслонили побережье. Паломников не стало видно. Вернувшись в каюту, я застал духовника читающим молитвенник. У меня сорвалось с языка:
— Мы проплываем мимо арабских стран, дышим воздухом, которым дышат и мусульмане. Надо бы воздать хвалу исламу.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда вернешься из Индии, - сердито оборвал меня Бартолини, оторвав глаза от книги.
— Почему? — не понял я. — Они ведь с уважением относятся к христианству, признают избранников божьих, уважают Христа.
— Ты говоришь, что мусульмане относятся с уважением к христианству? — иронически усмехнулся Бартолини. — А кто изгнал католиков из Алжира, Марокко, Туниса? Кто?.. Ты это знаешь? Это ведь арабы разрушили храмы, а верующих превратили в рабов...
— Варвары!
— А ты, сын мой, еще восхищаешься ими. И не стыдно тебе? Ты же призван христианством ad majoram dei glo-riam[18].
После нескольких скучных, довольно однообразных дней плавания по Индийскому океану наш пароход прибыл наконец в Бомбей — морские ворота Индии. Когда „Виктория" пришвартовалась, мы, благословив друг друга, сошли на берег. Там нас встретил архиепископ Матхи - индус в белом одеянии. Его лицо украшала длинная, раздвоенная, огненного цвета борода. Улыбаясь, он обнял нас, словно родных детей.
— Сам господь бог послал вас, — радовался архиепископ. — Настало тяжкое время для наших миссий. Весьма не хватает хороших духовных пастырей! Весьма!
Он усадил нас в свою роскошную, удобную машину, и мы выехали из порта. Город был весь в кипучем движении, перекатывались людские толпы, человеческие голоса заглушал рев моторов. Звенели колокольчики двухэтажных трамваев, сигналили грузовики и легковые автомашины, пронзительно покрикивали рикши. Внезапно шум утих, все остановились, замерли. Мы огляделись... Поперек улицы медленно шествовала корова с загнутыми вверх рогами. Это она заставила всех остановиться и... поклониться ей.
Вот гак мы сразу же и столкнулись с одной из многих индийских святынь.
Мы останавливались по той же причине еще несколько раз, пока наконец не приехали в индийский центр салезианских миссий. Это было двухэтажное здание, ничем не отличавшееся от других городских домов. Там же находились и покои архиепископа.