- Ты что Илья, кур воровал что ли? - смеётся Лёха, выдавая дежурившему Илье гречку и масло, а сам не может разогнуться от болей в позвоночнике.
- У тебя, похоже, все мозги в санях выбило! Какие куры? Кур-то у нас нет, - ворчит не понявший шутки Илья.
- Руки трясутся, значит, точно кур воровал, - со смешком настаивает Лёха.
- Хватит зубоскалить! Лучше ужин быстрее готовьте, - сердится голодный Костя. «Стол» накрыли под открытым небом. Остывший воздух упруг и жгуч. Чёрная бездна манила мерцающими зёрнышками звёзд. Ковш Большой Медведицы, опершись дном на вершину горы, подливал чернил в и без того непроглядную тьму. Но лишь только из-за тучки, прижатой к горизонту, выплывал двурогий месяц, всё вокруг преобразилось, ожило.
-
Сегодня моё дежурство. Встал в 6 часов. Чтобы не проспать, ближе к утру каждые 15 минут включал в спальнике фонарик - смотрел на часы. Ноги в промёрзшие трёхслойные ботинки с высокими голенищами еле затолкал. Обуваясь, коснулся туго натянутой капроновой стенки. На меня тут же посыпался поток жгучих кристалликов: за ночь палатка от нашего дыхания покрывается инеем, особенно густым на потолке.
После вчерашней тренировки горелку раскочегарил быстро. Когда снег в котелке наполовину растаял, я увидел, что дно покрылось тёмно-коричневыми пятнами. Была полная иллюзия, будто снег... подгорел. Невольно принюхался. Опытный альпинист (профессиональный повар в обычной жизни) Алексей Казаченко, заметив моё замешательство, объяснил, что снег здесь очень сухой, и при нагревании между ним и дном котелка образуется воздушная прослойка. В результате железо раскаляется и чернеет. Поэтому снежную кашу необходимо помешивать до тех пор, пока всё дно не покроет вода.
К 7 часам в затишке между санями аппетитно задымилась овсяная каша. Следом поспело какао. Мёрзлый хлеб отогревал на крышках котелков. Завтракая, то и дело растираем нос и щёки - приправленный ветром мороз чувствительно кусается. Упаковав палатки, спальники, «кухню» и продуктовую сумку, выезжаем ровно в 8 часов. Впереди затяжной подъём на водораздел и спуск к реке Южный Кускокуим.
Трудяги-снегоходы ведут себя изумительно: заводятся с пол-борота и тянут как взбесившиеся быки. Так что есть все шансы прибыть и в Ном, и в Уэйлс чётко по графику. Главное, чтобы запаса бензина хватило до посёлка Опхир, а ещё лучше - Руби на Юконе. Тело после вчерашней немилосердной тряски болело так, будто его всю ночь пинали кирзовыми сапогами, но после новых порций «массажа» боль стала отступать, а вот гул в голове, наоборот, нарастать. Едущий впереди Костя, хоть и старался на ухабах сбавлять скорость, постоянно гнал на пределе, умудряясь при этом не переходить грань, за которой может последовать кульбит и прочие неприятности.
На одном из тягунов от снегохода Ильи повалил пар - тосол закипел. Оказывается пружину термостата перекосило. Пока ремонтировались, мимо проехали два американца. Каждый, притормаживая возле нас, спрашивал:
- Хэлп ю? (Помочь вам?)
Традиционная для севера готовность помочь! В таких безлюдных и суровых краях без неё не выжить. Снежный покров довольно глубокий (около метра), но по здешним меркам нынешняя зима из числа малоснежных. Искрящаяся на солнце перина испещрена
следами-траншеями лосей, оленей, волков, рысей (последние, благодаря густой меховой опушке на лапах, почти не проваливаются) и продырявлена лунками ночевавших под снегом куропаток. Больше всех наследили неугомонные зайцы. Под поваленными стволами осин пушистая попона истоптана сплошь. Здесь их столовая - кормятся горьковатой, сочной корой. Видел даже парную соболью строчку. А я-то считал, что он только в нашей стране водится!
К ЮКОНУ
Солнце отправляется в свою опочивальню с каждым днём всё позже, а встаёт всё раньше. Следуя его примеру, и мы выехали с опережением графика - в 7 часов 45 минут. Переваливая через гряды из одной долины в другую, на удивление быстро достигли селения Николай (и здесь русские оставили след). Морозно. Ни ветерка. Откуда-то сверху, медленно вращаясь, сыпятся блёстки. Дома в инее, будто серебряные. Дым из труб белыми столбами подпирает чистый небесный свод.
Наши планы подзаправить изрядно опустевшие канистры осуществились наполовину. Бензин есть, но никто не хочет делиться. Сгоняли даже на местный аэродром - бесполезно. Все придерживают в ожидании гонок на собачьих упряжках и снегоходах.