Получив документ, коп сел в машину и надолго склонился над ноутбуком. Мы стоим, терпеливо ждём. Наконец, стекло слегка опускается, и «голова» расспросив о моём росте и весе, и начинает заполнять бумаги. Я решил подойти и попытаться разжалобить покаянным видом, но, как только сделал шаг, бритоголовый рявкнул: «Стоять!» В итоге - штраф 200 долларов! Я ужасно расстроился - это же приличные, особенно когда в дороге (да ещё за границей), деньги и про себя сразу решил: «Платить не буду. Если что, как-нибудь выкручусь, отболтаюсь». Но Василий, хорошо зная привычный ход мыслей среднестатистического россиянина, предупредил: - Камиль, служака, похоже, вредный. Обязательно проконтролирует оплату - они получают процент от штрафа. Увидит, что деньги не поступили, объявит в розыск. Тогда на границе могут надеть наручники и отправить в тюрьму за неподчинение властям. О боже! Никогда не хотел в Штаты, а теперь и подавно - отбили охоту на всю жизнь! И дело не в штрафе, а в неадекватной агрессивности упивающегося безграничной властью полицейского. Неужели ему больше нечем заняться? Полчаса терпеливо высматривал в бинокль: рыбачит, не рыбачит? А если бы я решился сменить наживку через два часа? Да уж! Что-то неуютно, ребята, в Америке! Даже на Аляске нет воли.
Оценивая действия полицейского сейчас, на остывшую голову, я понимаю: он, в общем-то, был прав: добросовестно, без сантиментов добивался исполнения закона. Но можно ж это делать спокойно, без избыточной агрессии.
*
В один из дней нас пригласили на богослужение в местную церковь. Отец Сергий встретил необычайно крепким для его тщедушного сложения, рукопожатием. Острый нос, плешивая головка с маленькими пронизывающими насквозь глазками не располагали к общению, но во время службы он настолько покорил меня своей умной и эмоционально насыщенной проповедью, что я перестал обращать внимание на его внешность. Он уже представлялся мне величественным, приятным православным батюшкой. Всего в церкви собралось человек сорок. На возвышение под крестом поднялись два гитариста и пианист. Как только они заиграли, все запели, славя Бога. Простые, понятные слова (текст на русском отражался на двух экранах), красивая мелодия глубоко проникали в сердца. Вселяли благодать и счастье. Приятно было наблюдать, как светлели, преображались лица прихожан.
В пении чувствовалось такое восхищение и любовь к Создателю, что я и сам невольно воспарил душой. По завершению песнопений пастырь представил нас и попросил Костю рассказать об экспедиции, её целях.
От услышанного прихожане пришли в изумление. «Как вы решились на столь долгий и протяжённый маршрут?!» - восклицали одни. «На вулканах столько опасностей!» - предупреждали другие. И по предложению одной сердобольной женщины, принялись дружно молиться за успех этой небывалой затеи и благополучие в наших семьях с такой искренней любовью и участием, что у меня глаза увлажнились, а стоящий рядом Николай зашмыгал носом. Затем все спустились в нижний зал, где потрапезничали приготовленной женой пастыря картошкой с мясом карибу, осыпая друг друга вопросами.
Меня очень интересовало, кто в Америке успешнее в бизнесе: русские или американцы? И я спросил об этом отца Сергия.
- Бесспорно, русские. Мы ведь привыкли к трудностям и чураемся кредитов. Заработанное стараемся в дело вкладывать, а не проматывать на Гавайях. Разные, конечно, есть люди, но наши в основном - молодцы!
Тут надо добавить, что на Аляске большинство русских верующие и практически никто не пьёт. У кого бы мы, впоследствии, ни были в гостях, нам ни разу и не предложили спиртного.
Кстати, у меня есть повод похвалиться: к 12-часовой разнице во времени я адаптировался фактически за сутки. Кое-кому из нашей команды на это понадобилось три дня. Возможно, сказывается то, что я 20 лет прожил на Дальнем Востоке.
*
Встали, как всегда в 6 часов. Перед завтраком вместо традиционной пробежки Костя дал команду испытать в реальных условиях купленные вчера две трёхместные палатки. Одевшись потеплее, вышли во двор отеля. Расчистили при свете налобных фонариков от снега площадку и развернули ярко оранжевые жилища. Потом набились в одно из них и, рассевшись по периметру, стали оживлённо обсуждать его достоинства и недостатки, вспоминая попутно забавные случаи из походной жизни. Особенно много их хранится в памяти командора. При этом он так потешно в лицах разыгрывал описываемые сцены, что мы то и дело сотрясали спящую округу раскатами смеха. В самый разгар очередного такого представления снаружи на нас вдруг начинают сыпаться гневные тирады. Несмотря на скудость познаний в американском, их смысл был понятен: «голоса» требовали освободить принадлежащую отелю территорию от палаток, а в случае неподчинения, грозили вызвать полицию. Чтобы не испытывать судьбу, мы стали на карачках поочерёдно выползать наружу. Сотрудники отеля, увидев знакомые пуховики, залепленные красочными эмблемами Русского географического общества и экспедиции «Огненный пояс Земли», о которой в Анкоридже уже знал каждый второй, сначала смутились, а потом расхохотались и ... стали просить разрешения сфотографироваться рядом с нами.