Адмиралу Канарису еще с сентября 1941 года удалось начать перехват трансатлантических радиотелефонных переговоров Черчилля и Рузвельта. Перехват этих интересных для абвера бесед вела мощная радиостанция в голландском городе Эйндговен с техническим филиалом на побережье близ Гааги. Именно эта операция по радиоперехвату (кодовое название «Нептун»), которую поспешил отобрать у абвера Шелленберг, впервые раскрыла секретные планы капитуляции Италии перед союзниками и отчасти планы вторжения во Францию. Шелленберг вовремя принял меры, чтобы передать всю операцию гамбургской радиостанции, в связи с появлением союзников в Голландии.
Однако союзники сменили в феврале 1944 года свой шифр, зная, что к ним внедрилось слишком много «кротов» — агентов германских разведслужб, а потом они разбомбили и подстанцию под Гаагой. И теперь немецким разведчикам никак не удавалось подслушивать переговоры Черчилля и Рузвельта.
Зато дислокацию англо-американо-канадских войск легко можно было установить по их безудержной болтовне «клэром» в эфире, особенно по разговорам связистов ВВС в сухопутных войсках.
Подобные операции немцы проводили, разумеется, и против Советского Союза. Но с осени Шелленбергу пришлось начать эвакуацию станций подслушивания из Восточной Пруссии в Гамбург. Качество перехвата заметно ухудшилось. Это было особенно досадно, поскольку в глазах Шелленберга в советско-американобританском треугольнике Советский Союз был, несомненно, основанием. Судя по всем данным радиоперехвата, Красная Армия готовилась к новому грандиозному наступлению на многих фронтах. Но вот беда — фюрер и слышать не хотел ни о каком русском наступлении, потому что оно никак не устраивало его, не входило в его расчеты. И с этим Шелленберг ничего не мог поделать.
Перед сном Эрик Худ вышел на крыльцо. За облаками не видно было звезд. Кругом было тихо. Лишь с немецкой стороны доносился далекий гул авиационных моторов. И отчего крауты не экономят дефицитный бензин?
Он не знал, что таким образом самолеты заглушали своими моторами продвижение танков, выдвигавшихся на исходные позиции. Почти четверть миллиона солдат и офицеров ждали приказа к наступлению за линией Зигфрида, тысяча танков, девятьсот самолетов, более двух тысяч тяжелых орудий.
В полночь полки и дивизии трех армий вермахта и СС построились по команде под черным небом. В темноте офицеры читали приказ генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта:
«Солдаты Западного фронта! Пробил ваш великий час! Огромные атакующие армии выступают против англо-американцев. Мне не нужно что-либо добавлять. Вы сами чувствуете, что происходит. Все поставлено на кон! На вас лежит святая обязанность сделать все ради достижения сверхчеловеческих целей вашего фатерланда и вашего фюрера!»
16 ДЕКАБРЯ 1944 ГОДА
В этот день солнце в Арденнах должно было взойти в 8 часов 29 минут, но оно не взошло. По крайней мере, его не было видно весь день.
Ровно в 5.30, за три часа до рассвета, на деревню Шлаузенбах обрушился шквал огня. Через лес летели огненные параболы реактивных снарядов из минометов «небельверфер». С трескучим грохотом, разрывая барабанные перепонки, рвались 14-дюймовые снаряды.
— Иисусе Христе! — сказал, одеваясь трясущимися руками, капитан Менке. — Он был прав, этот перебежчик. Лопухи мы! — Он бросился к телефону. — Алло! Алло! Надо срочно просить командира дивизии генерала Джонсона о помощи! Проклятье! Связи нет… Где рация?..
Но радисты тут же убедились, что немцы глушат все американские волны маршевой музыкой. Немцы наступали и в эфире!
Ракеты и фосфорные снаряды 150-миллиметровых пушек подожгли деревню Шлаузенбах от края до края.
В предрассветной мгле дым перемешался с туманом. В горле першило от едкого запаха сгоревшего кордита. Превозмогая тошнотворное чувство страха, Эрик бежал за командиром на КП. Кругом в панике носились батарейцы. Почти все они были в теплых подшлемниках — каски давно побросали, ведь все ждали скорой победы. Только Эрик был в каске с двумя белыми полосками первого лейтенанта.
— Капитан! — крикнул Эрик. — Я побегу к четвертому орудию!
Капитан повернул к нему потное, растерянное лицо, дико скосил безумные глаза, судорожно махнул рукой.
— Держись, Принстон! Это тебе не в регби с Йэлом играть!..
Больше они друг друга не видели.
— Заряжай! Приготовиться! — скомандовал Эрик расчету.
Судя по оглушительной канонаде, немцы и впрямь затевали что-то серьезное. Казалось, канонада длилась несколько часов. На самом же деле она внезапно смолкла в 6.30, и прямо перед деревней вспыхнули десятки прожекторов. Туман засветился. В неверном неземном свете лица солдат были страшными. Кошмар только начинался.