Выбив турок, два батальона Украинского полка заняли редуты № 2 и № 3. Один батальон расположился у редута №3, а один оставался в резерве у Трактирного моста нар. Черной.{501}
Донская № 3 батарея отошла к редуту № 1 и развернулась фронтом в сторону Балаклавской долины.{502} Конфигурация линии русских войск делала невозможной атаку со стороны Сапун-горы, кроме как ценой больших потерь. Это предусмотрительное решение уже скоро сделает артиллеристов героями дня, вышедшими победителями из тяжелой схватки с английскими кавалеристами. Ее соседями справа и спереди была пехота Жабокрицкого на Федюхиных высотах, слева — Семякин со своими батальонами и стрелками на редутах.{503}
Из редута №3 турки («некоторое число их»){504} отходили к следующему в линии, организованно отбиваясь от наседавших русских кавалеристов.{505}
Редут №4 пал последним, продолжив «домино». Оставив Одесскому полку и легкой №7 батарее остальные, последние «арендованные» орудия и окончательно испортив настроение британцам, турки отступили к редуту №5. Кроме пушек, русским достались «…палатки, порох, шанцевый инструмент».{506}
Сказать, что укрепление досталось одессцам без крови, нельзя. Хотя бы потому, что в числе подвигов этого дня значится штуцерник 5-й роты Одесского полка Дементий Комиссаров, которому во время боя за редут №4 оторвало осколком гранаты концы среднего и указательного пальцев левой руки.{507} Но и свою задачу одессцы выполнили полностью. Решив, что именно сюда Липранди нанесет главный удар, в его направлении начали двигаться резервы союзников.{508}
Это укрепление долго занимать не стали, оно было слишком выдвинутым вперед. По приказу Липранди орудия заклепали, сбросили, предварительно изрубив лафеты, а сам редут срыли,{509} использовав для этого, вероятно, найденный на месте трофейный шанцевый инструмент.
Герен считает, что турки отступили после ожесточенного сопротивления, так и не дождавшись помощи от англичан.{510} Он мыслит правильно. Как и следовало ожидать, англичане не слишком озаботились помощью своим союзникам. Хотя их артиллерия и выдвинулась было вперед, эту попытку русские быстро пресекли: «…Во время нашей атаки шесть английских полевых орудий выехало между редутами № 1 и № 2 для действования во фланг атакующим, но штуцерные Украинского полка и дивизион батарейной № 4 батареи под командою поручика Постникова заставили их немедленно отступить и тем много облегчили атаку. По занятии редута полковник Афанасьев с четырьмя орудиями легкой № 6 батареи поднялся на высоту и открыл огонь по начинавшему устраиваться неприятелю, который, видя, что укрепление уже занято артиллериею, оставил свои покушения и отошел к с. Кадыкиой».{511}
Дальше пути уцелевших турок разделились. Одни, как говорит Руссе, отступив, заняли позиции рядом с кавалерией.{512} О них мы еще упомянем. Другие устремились по направлению к подходившим горцам. О них мы тоже еще вспомним.
Русские оценили сопротивление турок как серьезное, но успешно преодоленное.{513} По достоинству оценили турок и их упорное сопротивление на редутах{514} французы, вообще считавшие, что при хорошем отношении, снабжении и заботе турецкий солдат был не хуже союзного, что не раз демонстрировал во время этой войны.{515}
Была ли паника у турок, или Легенда о «Боно Джонни»…
Едва ли не все, кто брался за описание поведения турецких солдат при Балаклаве, рисуют орущую, бегущую с криками «на корабли!» толпу, по пути грабящую английские палатки и по этой причине жестоко битую солдатскими женами.
Да что там жены, пнуть турок не хотел только самый ленивый! Артиллерист капитан Ванделир, который сам в деле не был, по причине обгаженных накануне из-за дизентерии штанов, но много слышавший о сражении от участвовавших в нем коллег по батарее, все свалил на головы несчастных османов: «…трусливые негодяи, отвечавшие за пять фортов на гребне высот, оставили врагу все наши пушки, не произведя ни единого выстрела».{516}