Тетхем тут же отдал команду бить сбор командам кораблей и запускать паровые машины. Больше всего тревог вызывали у него два корабля “Diamond” и сам “Wasp”, экипажи которых частично были на батареях, частично на строительных работах по возведению причальных сооружений и на них могли быть проблемы с выходом из гавани.{575}
Англичане даже подумать не могли, что русские задействовали всего одну пехотную дивизию и с такими силами не имели намерения двигаться дальше. То, что им было нужно, они уже получили.
Итогом затянувшейся паузы стала расстановка сил на поле сражения, которое, по мнению русских, уже закончилось, а по убеждению англичан еще только начиналось.
«ТОНКАЯ КРАСНАЯ ЛИНИЯ», или ЕЩЕ ОДИН КРАСИВЫЙ МИФ БАЛАКЛАВСКОГО СРАЖЕНИЯ
«Шедвелл! А этот парень хорошо знает свое дело!»
Описывая Балаклавское сражение, нельзя в очередной раз не вспомнить о легендарной «Тонкой красной линии» у деревни Кадыкой. С таким названием вошел скорее в мировую лингвистику, чем в военную историю, совершено незначительный эпизод сражения под Балаклавой, который по абсолютно необоснованным причинам возведен в ранг эпического подвига. На самом деле за красивым мифом скрывается еще одна великолепно проведенная пиар-кампания, возвеличившая стойкость полка, который в этот день даже толком под огнем не побывал. Для англичан, помня их манеру отмечать в числе героев даже тех, кто «просто рядом проходил» (упомянутые выше 46-й полк при Альме, 57-й полк при Балаклаве и т.п.), история совершенно типичная.
На протяжении всего существования мифа исследователей не смущал факт, что первоисточником информации об этом эпизоде стал не какой-либо военный документ, не рапорт какого-либо военачальника с места сражения, даже не воспоминания какого-нибудь сержанта или рядового, а статья британского корреспондента Рассела в «Таймс», находившегося в этот день рядом с главнокомандующим и его штабом, и последующие ее многочисленные компиляции ура-патриотического характера.
Прочие упоминания об этом бое шотландской пехоты с российской кавалерией появились много позже окончания войны и были гораздо сдержаннее чем первые — переполненные эмоциями репортажи.
Но газетной статьи для английских историков оказалось достаточно, чтобы навсегда записать этот эпизод не только в полковую историю 93-го полка, но и в британскую военную историю как проявление выдающихся храбрости и стойкости. До сих пор зарубежные исследователи обязательно упоминают газетный текст в своих трудах о событиях в Крыму в 1854–1855 гг. как едва ли не официальной отчет о сражении под Балаклавой. К сожалению, в числе «подпевающих» оказались и многие наши соотечественники, с упоением смакующие набившие оскомину фантастические детали британского военно-патриотического эпоса.
Так что же произошло на самом деле. Думаю, если все рассказать по порядку, то от яркого события останется сплошная, в чем-то совершенно скучная банальность. Оговорюсь, современными крымскими исследователями это событие изучено досконально и, опираясь на их работы, я лишь дополню происходившее некоторыми интересными, на мой взгляд, деталями.
Начнем с главных героев. Раннее утро 25 октября 93-й полк встретил в своем лагере и с первыми выстрелами был поднят по тревоге. Тренированные солдаты не измотанного на траншейных работах полка быстро экипировались, вооружились и двинулись к линии редутов. У Кемпбела давно был выработан план действий на подобный случай. Выстрелы у редутов не стали для него и подчиненных большой неожиданностью.
Горцы прибыли к месту сражения, когда четыре из шести редутов были заняты русскими, уже прочно устроившимися на Воронцовской дороге. Полк вышел на линию, позволявшую ему перекрыть фронт Балаклавской позиции, и стал терпеливо ожидать дальнейших событий, готовясь ко встрече с превосходящими русскими силами. В том, что это случится, никто из находившихся в строю не сомневался.
Кавалерия Рыжова начала проявлять активность: «…после непродолжительного бездействия, последовавшего за занятием редутов, генерал-лейтенант И.И. Рыжов, начальник кавалерии нашего отряда, получил приказание произвести атаку с Лейхтенбергским и Веймарским гусарскими, Уральским казачьим полками и с конною № 12-го батареею».{576}