— Всего двадцать девять вымпелов, для которых приготовлены 163 орудия от старых 47-миллиметровых до дюжины новёхоньких 120-миллиметровок.
— Ну вот, а ты переживаешь! Успокойся, адмирал!
То, что губернатор, пусть и в изрядном подпитии назвал заместителя по морским делам адмиралом, приятно «щекотнуло» самолюбие каперанга. Не «буксирный адмирал», нет, — просто и значимо — адмирал! А что, если удастся с британцев и янки спесь сбить, зря что-ль тренировал, времени и нервов не жалея, штатские команды, может и появятся орлы на плечах, засыпая думал Александр Дмитриевич Демидов…
Глава 22
— Ваше величество, — словно юный гардемарин вытянулся в струнку контр-адмирал Веремеев, — принята радиодепеша с «Сообразительного»! Ольга Константиновна с детьми на борту «Роланда», французы препятствий не чинят, наоборот, настроены дружественно, салютуют русскому флагу.
— Добро, Андрей Львович. Выпускай летунов Ремнёва во второй вылет, на сопровождение «Роланда». Пускай лягушатники осознают всю мощь российской авиации. Да и прочие наблюдатели и подстрекатели полюбуются на воздушных хулиганов.
Невысокий контр-адмирал как шарик ртути скатился с мостика и рванул по палубе «авиаматки» на ходу раздавая команды. Огромный, в 22000 тонн водоизмещения «авианосец», флагман Средиземноморского флота «Илья Муромец» был первым в этом времени кораблём, с палубы которого взлетали самолёты. Не гидропланы, подчеркну, каковые спускали на воду, ход снизив до минимума, а настоящие полноценные самолёты взмывали в небо. Правда, пока то были лишь парой пулемётов вооружённые лёгкие истребители и разведчики. С бомбардировочной авиацией и торпедоносцами заминка выходила, но через пару лет гении из закрытого «Бюро № 47» обещали прорыв и в этом направлении.
Я не торопил, время терпит. Пусть европейские газетёры выдумывают заголовки позажигательнее, «попродажней» (в смысле увеличения тиража) типа «Русская эскадра готова сжечь Марсель», «Берлин поддержит Петербург. Франция меж двух огней», «Делёж французского наследства. Кому достанется Суэц — Великобритании или России?»…
Крейсерская эскадра Средиземноморского флота Российской империи совершив стремительный переход из Константинополя-Царьграда в полдень 5 мая 1892 года притормозила и занималась эволюциями в 70 милях южнее Марселя. Два французских крейсера-разведчика выскочившие было наперехват, спешно ретировались, преследуемые четвёркой новейших, выдававших по 31–32 узла турбинных пятытысячников — «Тереков» («Терек», «Рион», «Кура», «Кубань»).
Русские шли на таран, отжимая разведчиков от флагмана «Ильи Муромца» где держит флаг вождь нации, расчёты «Тереков» стояли у заряженных орудий в полной готовности к открытию огня. В воздухе висела дюжина «ястребков» а три сопровождавших французские крейсера аэрогидроплана были жестоко и показательно «приводнены» асами из эскадры кавторанга Ильи Ремнёва. Пилот одного, дерзнувший ближе прочих подлететь к авианосцу, был утоплен самолично Ремнёвым, совершившим выверенный таран — снёс крыло хрупкой «этажерки-француженки» местный Чкалов, та и навернулась в «бездну вод». Лётчик «этажерки» погиб, да и хрен с ним, безопасность императора превыше всего. Зря что ли сигналили галлам «ваш курс ведёт к опасности». Авиация, тем более морская свод сигналов должна разуметь. Ничего, хуже чем случилось, уже не будет. Что там жизнь какого-то лейтенантика перед угрозой разрыва союза ещё вчера дружественных империй.
Дочурка дорогая, Ольга Константиновна, императрица Франции заигралась на всех фронтах. И рога наставляла супругу, хорошему в общем-то парню Наполеону Четвёртому, и в парламентских дрязгах-интригах принимала живейшее участие и, самое главное, вляпалась в «Панамскую аферу».
А в этом варианте ПАНАМА куда как масштабнее оказалась — полтора миллиона физлиц пострадало! Полтора миллиона! Два миллиарда франков золотом, собранных по франку, по сантиму по всей прекрасной Франции оказались разбазаренными и «попиленными»…
Руководство стройкой номинальное, как и в нашем случае осуществлял престарелый Фердинанд Лессепс, правда без сына, в этой реальности во цвете лет погибшего. Но свято место пусто не бывает, иные родственнички да друзья-приятели набежали, вовсю используя авторитет мощного старика, потихоньку впадающего в маразм. Вертели Лессепсом жулики всех мастей как хотели, императрица Ольга такоже поучаствовала в афере, лоббируя интересы «Панамской межокеанской компании» в парламенте и в министерствах. Решила, дурочка, что в случае «внезапной кончины» или тяжёлой болезни супруга станет владычицей Франции — Эжен как раз навернулся с коня и сильно расшибся, эскулапы говорили о тяжелых последствиях для организма императора и о необходимости ограничить активность, меньше работать, перейти на домашний, кабинетный стиль руководства и т. д. и т. п.