— Ваше величество, — отвлёк от стратегических размышлений Репнин, — а как быть с Кустовым?
— М-да, Николай Николаевич. Задачка. И хотелось бы Ефима Фомича до Гавайского архипелага путём воздушным отправить в агитационных целях, и боязно за губернатора Русского Вашингтона.
Кустов, едва первый дирижабль пришвартовался к причальной мачте в Новосибирске-Сиэтле, приказал летунам взять его в обратный путь до Константинополя-Тихоокеанского и заделался ярым фанатом воздухоплавания. Вот-вот вступит в строй дирижабль, построенный для губернии Русский Вашингтон «по подписке». Причём треть суммы внёс, маскируясь под подставных лиц, губернатор Кустов, ухитрившийся отучиться на курсах пилотов без отрыва от основной работы. Да-с…
— Ефима Фомича я понимаю. Он и казак и кержак в одном лице, причём сибирский, изрядно ноги побивший по тайге и трактам перемещаясь. А тут — сказка! Летишь и наслаждаешься видами. Как сами-то считаете, Николай Николаевич, запустить губернатора или поосторожничать. Мало ли. Вдруг да неудача, а гибель видного сановника вызовет ненужный резонанс.
— Думаю, можно рискнуть, ваше величество. Аппарат опробован, экипаж из лучших, запас топлива изрядный, равно как и средства спасения аэронавтов в случае катастрофы.
Тут Репнин прав, к демонстрации возможностей российского воздушного флота подошли основательно. Даже заранее закинули на Гавайи масло и солярку «из той же бочки», из которой заправят «Пегас» в Константинополе, обратно-то лететь тоже надо. Кстати по названиям: «Пегас», «Ласточка», «Одуванчик». Когда пришла в Питер телеграмма с просьбой высочайше поименовать дирижабли, я недолго думая отстучал ответ, что как в народе их кличут, так и назвать, кроме совсем уж неприличных слов, разумеется. И вот «Пегасу» суждено стать пионером трансокеанских перелётов. Пусть и не целиком океан пересечь, рано ещё на такие авантюры пускаться. Но и до Гавайев километраж солидный. Предусмотрели, кажется всё. И цепочка судов-спасателей по маршруту и пробковые жилеты и плоты у экипажа, и запас воды и провизии, и сигнальные ракеты. Но, на сердце всё равно неспокойно…
Перед отлётом сделали общее фото. Бравый экипаж в составе лейтенанта Валерия Перфильева, мичмана Евгения Астреина и генерал-лейтенанта Ефима Кустова запечатлелся с самодержцем на фоне «Пегаса».
— Не передумал, старый хрен?
— Никак нет, ваше императорское величество, — браво ответствовал губернатор Русского Вашингтона.
— Фомич, вот на кой тебе это надо? Через месяц губернский дирижабль введёте в эксплуатацию, там и налетаешься. А через океан телепать какой интерес? Таёжнику что главное — сверху посмотреть на лес, озёра, где охотиться потом будешь, или дорогу прокладывать. Это понятно и нужно. А океан он и есть океан, взгляду не за что зацепиться.
— Сам же говоришь, Константин Николаевич, важно полететь знатной персоне. Тебе никак нельзя, да и Репнину негоже. А мне в самый раз, смену вырастил, а если сгину в Тихом океане, так тому и быть, молодой парень жив останется, место коего я занял.
— Тьфу, тьфу, старина. Сгинуть решил, значится, а работать кому? Нет, Фомич, скрипи на посту до последнего. Заметь, тебе единственному разрешаю дирижабль завести отдельно от флотского ведомства! Будешь над губернией летать аки шестикрылый серафим, или там херувим какой.
Религиозный Кустов не посмел возразить, но внутренне покоробило Фомича, да-с. Ну ничего, даст Бог, всё сложится как надо. Пилоты действительно лучшие, над сушей гоняли «Пегас» перегонами в 2000 вёрст, готовы были и больше. И вот настал час исторический.