— Ты русская? — по-русски спросил барон.
— Да, — кивнула Анна, — а что?
— У меня есть русские друзья, — как будто бы даже приветливо заговорил мужчина. — Русские хороший народ, честный. — Тут он вытаращился на Кевина, — а он кто…?
— Фотограф, — сказала Анна и неуверенно сняла с плеча небольшой рюкзак.
— Что ты хотела?
— Узнать, добровольно ли цыгане покидают территорию Франции, — отвечая, Анна заметила, как из-за спины барона выглядывает молодая небрежного вида цыганка и изумленными глазами смотрит на Кевина.
Кевин тоже смотрел на нее с интересом. Улыбнувшись, Анна обратилась к цыганке:
— Привет! Как тебя зовут? Я Аня, а это Кевин…
— Это Агния, моя дочка, — барон отступил, пропуская дочь вперед, — она странная, не в себе…
— Ты, — Агния указала на Кевина, ткнув в его сторону пальцем, — красивый…
— Да, все так говорят! — улыбнулась Анна, — но он не понимает по-русски…
— Плохо, что курит травку! — прервала ее цыганка, уставившись на Кевина круглыми черными глазами, — Курит и пьет. Умрет от этого…
— Зачем же так? — смутилась Анна, переводя внимание на барона, — ну так мы можем поговорить?
Барон предложил «пойти в народ» и узнать, насколько серьезны проблемы цыган. Вышли и пошли сквозь тесноту импровизированных улиц на своеобразную площадь, где шумел народ.
— Походи тут пока, поснимай, — велела Анна Кевину, входя в толпу, словно в бурную реку. — Встретимся через час…
Кевин за объективом фотокамеры был также профессионален и прекрасен, как и перед объективом. Подбирал неожиданные и живые кадры. Старую цыганку, варившую на костре суп. Стайку девочек в яркой одежке, идущих клянчить милостыню. Барона и его чудную дочку Агнию, которая в свою очередь «метала» в него кокетливые взгляды, улыбалась, манила его куда-то пальчиком…
За работой час пролетел незаметно. И Анна, так и не дождавшись Кевина на площади, пошла искать его по всему табору. Нашла сидящим за столом в фургоне барона.
— Ты что тут делаешь? — тревожно спросила она, входя. — Я искала тебя везде…
— Эта девушка, — Кевин взглядом указал на Агнию, которая, опустил глаза, сидела напротив него. — Позвала меня в гости…
— Надеюсь, между вами ничего не было? — насторожилась Анна, — в противном случае, нас живыми не выпустят…
— А если было? — криво усмехнулся Кевин и посмотрел на Анну злыми глазами.
— Кевин! — простонала она, испытывая страх и ревность, одновременно. — Ты невыносим…
— … Это мое дело, — он резко оборвал ее, — я не привык отчитываться перед женщинами…
— Хорошо! — хмыкнула Анна, прослезившись от обиды. И бессильно развела руками, — ты прав. В отель мы вернемся вместе, потом иди на все четыре стороны!
— Так поступают леди… — с презрением сказал Кевин, прищурившись. — Пользуются и бросают.
— Да, — закивала возмущенно Анна, — а как поступают топ-модели?
— Я никогда не подозреваю женщину в б…, когда вижу ее в обществе мужчины, — резко заметил он. — Ты думаешь обо мне черте что!
— С чего ты взял, что я только о тебе и думаю? — раздраженно хмыкнула Анна, — ты сделал снимки? — сменила она тему, чтобы окончательно не впасть в любовный маразм.
— Да, — Кевин встал, снял в шеи фотокамеру и протянул ее Анне, — возьми!
Он обдал ее таким холодом, что она невольно пожалела о том, что затеяла этот разговор, и посмотрела на него виновато.
В отель они вернулись взаимно обиженными. Анна сняла свитер, джинсы и пошла в душ. Выйдя, застала Кевина за телефонным разговором, он обещал с кем-то встретиться.
— Я прошу прощения за произошедшее в таборе… — сказала Анна напряженно, — я не имею права устраивать подобные сцены…
— Тебе виднее, — пожал плечами Кевин. Он сидел на краю постели, по пояс раздетый, натягивал узкие черные джинсы на длинные красивые ноги. Сделал равнодушный вид. — Я уже забыл об этом…
Он поднял на нее мягкий, потеплевший взгляд. Улыбка скользнула по его приоткрытым губам:
— Забудь. Все хорошо….
В очередной раз, убедившись в том, что он ни такой уж и бесшабашный и плохой, как о нем писали таблоиды, Анна мысленно поставила ему «пять» за хорошее поведение. Это была его вторая «пятерка», первая была поставлена за чудесную ночь, проведенную в его постели.
Кевин просыпался медленно, долго ворочался в постели, взбивал и мял подушку, с головой укрывался одеялом и скидывал его. Наконец, он сел, нагой и красивый, как античная статуя.
— Добрый день, — поприветствовала его Анна, оглянувшись, и снова повернулась к ноутбуку. — Как спалось?