— Я оставляю за собой право быть чутким и ревнивым.
""" """ """
С Паркером Анна встретилась в артистическом кафе на площади Театр. Энтони стал еще более сутулым, бледным, нервным и заметно постарел, за те несколько месяцев, что они не виделись. Но одевался он все так же хорошо; на встречу пришел в модном сером костюме и белой рубашке. Анна тоже была одета красиво; классическое, черное платье, препоясанное серебряным, тонким поясом, черно-белая сумочка. На ногах черно-серебристые босоножки «плетенки» на высоких каблуках.
— Как я рад тебя видеть! — Энтони поднялся из-за столика и чмокнул Анну в щеку. — Привет, милая…
— Привет! — Анна, посмотрев на него с недоумением, села за столик, — не ожидала такой теплой встречи…
— Брось! — он игриво улыбнулся и тоже присел, — на тебя я не сержусь. На твоего мужа, да. Скажи, он тебя опоил чем-то? Классно выглядишь! На миллион! — Энтони посмотрел на Аннины руки, — а это, должно быть, ты знаменитые побрякушки, цена которых обсуждалась в интернете…
— О! Я не знала, — Анна скромно показала свои руки с перстнями, подаренными Фарнезе в день регистрации брака. — Не думаю, что они имеют какую-то особенную ценность для специалистов…
— Ладно. Мне важно другое. Ты связалась с радикалами, почему тебя интересует «Белая Европа»? Тебе мало твоего супруга, похожего на вулкан пороков и радикализма?
Анна кратко рассказала историю своего знакомства с членами «Белой Европы»; конечно, умолчав об интимной связи с Крисом. Она хотела знать, стоит ли писать для них статью. Энтони настороженно задумался, видимо, подозревая Анну или в криводушии, или в наивности. Посмотрел на нее сумрачным взглядом и с придыханием сказал:
— Я не понимаю, Анна! Где твой негодный супруг, почему он разрешает тебе общаться с опасными людьми…?
— Послушай, Паоло тут не причем, — прервала его Анна, раздраженно махнув рукой. — Просто ответь…
— «Белая Европа» закрытая организация расистского толка. Муссирует идею «Европа для белой расы». Имеет два отделения, — Паркер тщательно подбирал слова. — Идейное и боевое. Члены партии в основном молодые активные люди, с радикальными взглядами. Это все, что я знаю…
— Спасибо, — как будто беззаботно кивнула Анна.
— Что значит «спасибо»? — Энтони не оставлял своей настороженности, — что ты намерена делать?
— Не знаю пока, — хмыкнула и пожала плечами Анна, и принялась мешать ложечкой чай в нетронутой чашке. Опустила глаза. — Забудь…! Я просто очень одинока… — призналась она неожиданно.
— Не вижу связи между твоим одиночеством и «Белой Европой», — логично сказал Энтони. И напомнил, «стрельнув» в Анну многозначительным взглядом. — Если что, я в твоем распоряжении…
Анна жалобно посмотрела на него. Тяжело сглотнула слюну, горло сжала болезненная спазма.
— Нет. Ты мне слишком близок, но не в этом смысле… — выговорила она. И добавила, собираясь встать и уйти, — не хочешь навестить моего издателя Арли? Он серьезно болен…
— Этого самопровозглашенного брахмана? Нет, — Паркер категорично мотнул головой и ухмыльнулся. — Нет. Я считаю таких, как он хитрыми, горделивыми обезьянами с Сириуса, а они меня чернью, портящей вид и воздух…
— Зря, — Анна встала, игриво качнулась и погрозила пальцем, — Шарль совсем не такой, каким ты его представляешь…
— Конечно, с тобой он не такой, — Паркер поддержал игривый тон. — Тебя он хочет обаять, накормить своей философией превосходства и затащить в кровать…
Шутя так, они вышли из кафе. Энтони вызвался проводить Анну до дома Шарля, но в гости идти так и не собрался. Они расстались в парадной. Оглянувшись на прощание, Анна махнула рукой и сказала:
— Увидимся еще! Я скоро вернусь в Лондон….
— Вряд ли, — Энтони обречено отмахнулся, — я не вожу дружбы с аристократией…
Шарля Анна застала у окна, крепко вцепившись в спинку стула, он нетвердо стоял на ногах и, отдернув штору, смотрел в даль. Боясь напугать его, она застыла в проеме двери, не зная, как лучше обнаружить свое присутствие.
Шарль сам спокойно обернулся:
— Не нравится мне этот ваш Паркер, — сказал он просто, — хотя, раз вы с ним общаетесь, значит, есть в нем нечто. А, по-моему, баламут. Я ознакомился с его работами. Обычные для нашего времени разоблачения ради разоблачения, без цели и смысла…
Анна подошла к нему. Задумчиво помолчала. Шарль, наверное, подумал, что ее задела оценка, выставленная им Паркеру:
— Я кажусь вам злым занудой…?
— Нет, — Анна улыбнулась, — конечно, нет…
— Он был вашим любовником? — спросил Шарль неожиданно резко.