— Мне все равно что ты думаешь об этом. Спасибо, что не стал врать, как будто бы веришь мне — сказала она. И, встав, пошла готовить завтрак.
Все утро прошло в каком-то липком мутном ожидании. Даже Леонора, вышедшая к завтраку, вела себя прилично, как гостья, ожидая чего-то кардинального. Анна чувствовала себя пустой и вялой…
Оживилась она лишь тогда, когда в коридоре, отбившись от репортеров, Фарнезе оставил ее на попечение Антонио и Криса, а сам пошел улаживать какие-то дела с адвокатом Джулии.
— Парни, развлеките даму светскими разговорами, — бросил он небрежно.
Крис скромно улыбнулся. Антонио насторожился. Анна косо посмотрела на Криса и, сложив руки на груди, прислонилась к стене, оставшись стоять между ними.
Светского разговора не получилось по вине Антонио, он нервничал, крутился, смотрел на Анну, как на врага. Крис попытался рассказать Анне, почему и как он тут оказался.
Антонио выпалил все за него:
— Он хочет просить благословение у Фарнезе на погромы в Копенгагене! Твои бойцы слишком любят громить и сжигать, потому что ты не научил их любить благородную идеологию!
— Тони, проблема в том, что мои бойцы слишком молоды и горячи, им нужен сиюминутный результат, — заговорил Крис негромко, озираясь по сторонам. — Мы не можем их этого лишать. Иначе получится мертвая идеология! — Он обратился к Анне, — я хочу, чтобы твой муж поддержал нас. Помоги мне.
— Вы оба сошли с ума, — зашептала Анна, — не верю, что стою и слушаю вас…
Крис отошел в сторону, видимо, обиженный Анниным равнодушием. Большой и красивый. Таких парней, как он, трудно было удержать в рамках среднестатистического поведения. И если бы он не тренировал своих «бойцов», то увлекался бы, наверное, девушками, алкоголем и спортом на грани экстрима.
Колеблясь, Анна подошла к нему, посмотрела в его голубые прозрачные глаза. Увидела в них непреодолимую отвагу.
— Я помогу тебе, приходи сегодня к нам на ужин вместе с Антонио, — сказала она бодрым шепотом, и наивно добавила, — будь осторожен. Не хочу, чтоб ты попал в полицию…
— Подожжем в твою честь десяток машин, — Крис самодовольно ухмыльнулся и поправил ей волосы, упавшие на лицо.
— Анна! — позвал ее Паоло, выглянув из зала суда, постепенно заполнявшегося зеваками. — Пошли, я нашел для нас неплохое местечко…
Анна пошла к нему, спиной чувствуя, как Крис провожает ее потребительским взглядом. Наверняка, смотрел, как у нее на бедрах морщилась узкая серая юбка. Шагая, Анна одернула шелковую блузку с воздушными руками, и вызывающе громко застучала каблуками.
Входя в зал, она получила от мужа публичный, легкий и непринужденный шлепок по тому самому месту, на которое, предположительно, загляделся Крис.
Супруги обменялись злыми взглядами и уселись в первый ряд. Отсюда был прекрасный вид на место для подсудимых.
Потом пришел Антонию, взволнованный, нервный, и сел рядом с Фарнезе.
— Он смотрел на тебя, как на уплывающую от него аппетитную утку, которую он не смог подстрелить, — шепнул Паоло то ли ревниво, то ли иронично. — Патроны холостые?!
— Спросишь у него сам. Он придет к нам на ужин, — усмехнулась Анна. — На самом деле, ему нужен ты, а ни я…
— Брось! Ему нужен я? — засмеялся Фарнезе, не смущаясь, запрокинул голову в порыве напускного веселья. — Я спрошу, спрошу, и если ему нужен я, то я уже ничего не понимаю в этой дикой жизни…
Приглушенный шум публики затих. В зал вошел судья в мантии и парике, уселся за массивный стол. Женщина-конвоир ввела Джулию, на ней был длинный вытянутый свитер, синие джинсы, черные густые волосы были беспорядочно распущенны по плечам. Увидев отца, Анну, Антонию, подсудимая показала им средний палец и оскалилась как гиена.
— Я не намерен это терпеть! — объявил на весь зал Фарнезе, встал и направился к выходу, цедя гневно. — Глупая сука…
""" """ """
Ужин прошел относительно спокойно, хотя за столом собрались люди, питавшие друг к другу неприязнь. Анна косилась на Леонору, которая взялась кокетничать с Крисом, Крис вроде бы был польщен вниманием юной аристократки. Фарнезе метал в Криса раздраженные взгляды. Возможно, впервые он почувствовал, что находится в таком возрасте, когда любой сопливый радикал может легко отнять у него внимание его самых близких женщин. Антонио тихо таял от горя, — Джулию приговорили к принудительному лечению, и ни кому до этого не было никакого дела.
Горничная принесла десерт, — мороженное с фруктами, купленное в магазине. Анна, как хозяйка ужина, проследила, всем ли достанется равная порция. Показывала горничной как лучше разделить порции и шепталась с ней о том, кому с какими фруктами их положить. Фарнезе от своей порции категорически отказался, несмотря на то, что жена поставила ему тарелку сама, и в тарелке лежала его любимая земляника: