— Уехали ваши покупатели, — оскалился полицейский. — Пропадёт картопля.
Бабка отвернулась, не желая продолжать разговор.
— Из какого лагеря тикаете? — спросил второй полицейский, обводя бывших пленных оценивающим взглядом.
— Не тикаем, а с пропусками идём домой, в Полтаву, — Илья решил сам говорить с полицейскими. НеСавченко их боялся, и его страх был слишком заметен, а доверять судьбу вечно взвинченному Замотанному Илье не хотелось. Но Замотанный и тут не смолчал.
— Во, — выхватил он из кармана шинели розовый картонный квадрат, — видели такую бумагу?
— Та мы всякие бумаги видели, — лениво ответил полицейский, рассмотрев пропуск. — Местные, значит, с Полтавы? Ну, идём. Разберёмся с вашими бумагами.
— Куда идём?
— А к нам, в полицию, — так же лениво процедил парень и ухмыльнулся. — Та не бойтесь вы, мы ж не ГПУ, всех без разбора не стреляем. Так только, через одного. Ну, вперёд!
Баба Соня не пожелала смотреть, как полицейские уводят задержанных — со стороны Кременчуга шла ещё одна машина с немецкими солдатами.
Полиция занимала большую недавно построенную хату, оконные рамы и ставни которой были аккуратно выкрашены. Вдоль белёного забора тянулся цветник с пожухлыми георгинами, прибитыми к земле дождями и морозами. За забором, под деревьями, в коричневой листве валялись неубранными давно сгнившие яблоки. По всему было видно, что люди, которые жили здесь, следили и за домом, и за усадьбой, но уезжать им пришлось наспех, и они просто бросили хозяйство, оставили, как было. А новые обитатели дома за двором не следили и порядок уже не поддерживали. Здесь установились другие законы и другие порядки.
За дощатым столом, под навесом летней кухни, курил человек средних лет с плоским скуластым лицом в накинутой на плечи новой офицерской шинели. Перед ним стояла синяя эмалированная кружка, а над ней густым белым столбом поднимался пар. Запах кофе, казавшийся немыслимым, невозможным в этом месте и в это время, медленно растекался по двору. Сидевший был до кости выбрит и тщательно причёсан, а его безупречно вычищенные сапоги отливали тяжёлым угольным блеском.
— Вы что, Сашко, полк Красной армии в плен взяли? — он насмешливо скосил губу, когда полицейские завели бывших пленных во двор.
— Та швендяют по селу, пане начальник, — пожал плечами Сашко. — До бабы Сони пристали.
— До бабы Сони? Самоубийцы! — рассмеялся начальник полиции.
Он погасил папиросу, обхватил обеими руками кружку с кофе, обвёл взглядом всех, стоявших во дворе, и пленных, и полицейских, потом спросил стоявшего прямо перед ним Илью.
— На сбежавших с этапа вы не похожи. Откуда топаете?
— Из Кременчуга. Шталаг 346, — ответил Илья.
— Пропуска есть?
Илья протянул начальнику полиции свой пропуск. Тот глянул на подпись начальника лагеря и кивнул.
— Майор Цолин. Знатный зверюга. Я думал, Цолин с Рутловым вас там всех уже к ногтю взяли. Что смотрите? — весело подмигнул он. — Я с вами в одном лагере сидел, но недолго. Три недели назад вышел. Меня староста района вытащил, мы с ним в школе в одном классе учились. А вас кто?
— Полтавский голова.
— Значит, к Борковскому в Полтаву идёте. Так мы соседи, — кивнул начальник полиции. — Ну что ж, скоро увидимся.
Он отпил кофе, видимо, ожидая вопроса, почему и когда они увидятся, но пленные, приученные не привлекать к себе внимание и не подавать лишний раз голос, молчали.
— Работы для вас в городе всё равно нет, еду достать тяжело. Через месяц сами придёте устраиваться в полицию, хоть в полтавскую, хоть в какую, вот мы и увидимся. С теми, кто к нам не придёт, а сбежит в лес искать партизан, тоже встретимся, только позже, но тогда уже не жалуйтесь. Я диверсантов отлавливаю и уничтожаю, так было и будет. У меня во всём порядок. Когда в армии служил, командовал лучшим взводом в батальоне, и в селе у меня всё будет тихо и ровно. Ну что, младший лейтенант, убедил? — спросил начальник полиции и в упор посмотрел на Илью. Выглядело так, словно всё это время он разговаривал именно с ним. — Жильё найдём — хаты свободные есть, паёк будет, деньги. А там и девку себе присмотришь, женишься. Что смеёшься?
— У меня жена в Полтаве. Если узнает, что я тут новую завёл, взорвёт село, — попытался отшутиться Илья.
— Позже сможете и жён перевезти. Но сначала сами приезжайте, посмотрим, какие вы в деле. Мне абы кто не нужен.
— А разрешите вопрос? — не удержался Замотанный. Он не мог промолчать ни в одном разговоре. — Вот вы офицер Красной армии. Почему немцы вас на полицию решили поставить?