— Что же за красноармеец был тут вчера? — вдруг спросил Илья, разглядывая селёдку.
Пусть для футболистов первенство страны превратилось в рутину, в долгую череду игр, растянутую на сезон, у боксёров всё иначе: чемпионат длится не дольше двух недель, это главное событие года, и на остальные соревнования — городские, республиканские — смотрят, как на подготовку к нему. Отборочные встречи чемпионата проводят в разных городах, но финальную часть всегда в Москве.
У мечтавших о победных боях учеников Сапливенко дух захватывало от имён мастеров, выходивших в эти дни на главный ринг страны: Огуренков, Михайлов, Штейн, «гроза чемпионов» Навасардов из Грузии, которому, бывало, уступал, но уступал достойно, сам Королёв. На первенстве тридцать восьмого года судья ошибочно присудил Королёву победу над новичком Навасардовым, и чемпион страны написал письмо, отказываясь от незаслуженной победы.
В этом чемпионате Королёв не участвовал, его призвали в армию, но и Навасардов не поднялся выше третьего места, а Гольдинов вышел на второе. Илье двадцать один, он старше нынешних учеников Сапливенко всего на три-четыре года, и вот он уже дерётся на равных с лучшими мастерами страны.
— Илюша, ты жетон принёс?
— Покажи жетон, Илья!
— А грамоту?
Его результат словно разом поднял ребят с их тесным тренировочным залом на высоту, с которой открывался мир большого бокса. Раз Гольдинов выигрывает в Москве, значит, возможно всё, значит, и они смогут выйти на столичный ринг против учеников Градополова и Харлампиева.
— Зачем вам грамота, босяки? Вы газетам перестали верить? — Илья вынул из обтянутой бархатом картонной коробки бронзовый жетон призёра с вытисненным изображением боксёра в обрамлении ветвей лавра и надписью «Первенство СССР».
— Держи, — Илья протянул жетон Гоше Червинскому.
— А почему не надеваешь? — спросил Червинский. Сапливенко требовал от учеников сдавать нормы ГТО, это условие было обязательным, и многие свои значки носили с гордостью.
— Гоша, ты видел бугая-медалиста на выставке? Если я надену всё, что уже лежит дома, точно стану на него похож. Лучше пока так похожу.
— А значок мастера у тебя теперь есть? Покажь!
Призёр союзного первенства автоматически получал звание мастера спорта.
— Значок ещё не выдали. Подготовят документы, и получу.
— Но ты уже мастер? — не отставал Гоша.
— Мастер, мастер.
— Илья! — позвал из дальнего угла зала Сапливенко. — Подойди к нам.
Рядом с Сапливенко стояли Саша Канаки и его тренер Горин. Канаки был мощным десятиборцем, несколько раз подряд выигрывал первенство Союза, держал рекорды страны по толканию ядра и бегу с барьерами. В начале тридцатых он приехал из Бахчисарая в Киев, поступил в военное училище и с тех пор выступал за команду КВО. Бокс для него был вспомогательным видом спорта. Как-то весной на тренировке Канаки неожиданно отправил в нокаут призёра украинского чемпионата Пашу Холодрыгу. Сапливенко решил, что не может упустить такого бойца, но на этот раз у него ничего не вышло. Канаки оказался парнем прямым и упрямым, Сапливенко он уважал, а Горину был предан, поэтому тренироваться с боксёрами продолжал, но рекордные очки набирал, как и прежде, в десятиборье.
— Второе место на союзном чемпионате! Отличное начало, — пожал Илье руку Канаки. — Поздравляю, Илюша! Я с третьего начинал.
— Главное, не остаться навсегда вторым, — Горин посмотрел на Илью без улыбки. — Подняться от второго места до первого бывает сложнее, чем дойти до второго. Потому что там стоит такой же, как ты. Он тоже всё прошел и всех победил, понимаешь?
— Лёня, — Горин взял Спаливенко за руку, — на следующей неделе заседание Совета. Подготовь небольшое сообщение по результатам первенства, доложишь. Напиши так, чтобы потом твоя записка пошла в годовой доклад. Крупных соревнований в этом году у вас уже не будет, сделай всё сейчас, чтобы осенью к этому вопросу не возвращаться.
Горин входил в президиум украинского Совета физкультуры и, хотя начальником для Сапливенко не был, в бюрократических делах ориентировался уверенно. В этом Сапливенко ему доверял.