В его взводе воевало несколько человек из пригородных киевских сёл: из Пирогово, Хотова, Ходосовки. Южнее Ходосовки, севернее Триполья, между болотами и Днепром — большой лес, в котором можно устроить базу. Окрестности Киева и его бойцы, и сам Илья знали хорошо, но главное — в городе есть друзья, связанные с подпольем. Выстроив сеть: лесная база, поддержка в сёлах и Киев как цель, — уже можно воевать. Но как пройти к Триполью, когда повсюду немецкие войска? Илья думал.
На третий день после разгрома черкасского отряда две группы, по трое в каждой, были отправлены на разведку. Одна на место лагеря Критского, другая на дорогу из Поташни в Бровахи. Вторая группа вернулась быстро — по дороге в сторону Поташни шёл немецкий продовольственный обоз — охрана не больше десяти человек.
Для засады Илья выбрал место в глубокой лощине, там, среди зарослей бузины и лещины, протекал ручей. Обоз был небольшой — три подводы с продуктами и две полевые кухни.
— Вот это кстати, — обрадовался Меланченко, — то, что нам сейчас нужно. Я записку оставлю, чтобы в следующий раз прислали тёплую одежду, палатки и патроны.
Они наблюдали, как подводы тихим шагом спускались в лощину. На каждой, кроме возницы в форме, сидели двое солдат, ещё двое шагали рядом с полевыми кухнями. На третьей подводе ехал капрал. Расстегнув куртку и вывалив сочное брюхо, капрал что-то громко рассказывал спутникам, временами заходясь в басовитом хохоте.
— Байки травит, — прошептал Меланченко. — С хорошим настроением отправится на небо. Сказал бы, что завидую, но помолчу пока.
— Отряд Критского разбежался, они уверены, что в лесу никого нет, — ответил Илья, и тут вдруг понял, как его взвод без риска попадёт в лес под Киевом. Отличная, хотя по-своему и опасная идея.
— Ваня, первые две подводы твои. Лёша, твоя — третья и кухни. Если первая подвода рванёт с места, лошадей сразу пристрелите. Остальные проехать уже не смогут. Как только захватите подводы, сразу уводите их с дороги в лес.
Этот налёт нельзя было назвать боем. Отряд за минуту истребил возниц и охрану обоза, гранаты расходовать не стали — экономили.
— Мешки на возах есть? — спросил Илья. — Что там у них? Пакуйте всё!
Вяленая колбаса, французское мясо и испанская рыба в консервах, хлеб, сухари, австрийский шоколад и кофе — всё выгребалось с подвод и сваливалось в мешки — времени на сортировку не было. В одной полевой кухне везли горячий кофе, в другой — варёный картофель с мясом. Партизаны взяли по бидону того и другого. Кухни попытались прострелить, но у них оказались двойные стенки, пространство между стенками заполнял глицерин. Пришлось вывалить остатки еды на землю и забросать ветками.
Услышав стрельбу на дороге, вернулась встревоженная первая группа разведчиков. Неподалёку от старого лагеря они нашли одну из подвод отряда Критского — вожжи запутались в кустарнике, и лошадь два дня простояла в лесу, объедая листву. Воз был затянут брезентом и аккуратно перевязан шнуром.
— Вы посмотрели, с чем подвода? — спросил Илья. — Что там?
— Иди сам глянь, — на физиономиях у ребят плавали дурацкие ухмылки.
Они отбросили край брезента, под ним обнаружили аккуратно перевязанные стопки книг. Вся подвода была загружена партийной литературой: «История ВКП(б). Краткий курс», «Отчётный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б) 10 марта 1939 года», работы Сталина, Ленина, Маркса. Критский подготовился к войне основательно.
— Хорошие книжки, — сказал Илья. — Нужные. Оставим немцам вместо обеда. Пусть читают.
— А лошадей? — спросил Жора Вдовенко.
— Жора, нам их нечем кормить и негде держать. Мы не сможем их даже оседлать — у нас нет ни одного седла.
— Одну мы прокормить сможем. Вот эту, которая два дня на листьях продержалась. Наша ведь лошадка, партизанская. Давай возьмём, пригодится.
— Хорошо, одну берём, — дал уговорить себя Илья. — Продукты упаковали? Уходим.
Когда взвод скрылся в лесу, к Илье подошёл Меланченко.
— Слушай, командир, ты как думаешь, нам за этот обед счёт завтра выпишут? Или до послезавтра подождут?
— Я думаю, Ваня, что нам пора отсюда уходить.
— Это точно. Только куда? Опять будем вслепую в немцев тыкаться?
— Значит, нужно уходить в такие места, где мы всё знаем, а чего не знаем — подскажут местные.