— Да наплевать на обстрелы. У нас один только раненый за всю неделю.
За этим разговором их застал дивизионный военком. Мельникову идея понравилась.
— Думаю, капитан, — сказал он Шевцову, — надо поддержать инициативу молодых командиров. Я доложу комдиву и подготовлю доклад в штаб армии, посмотрим, что нам ответят. А вы пока распорядитесь, чтобы полковая разведка помогла Вдовенко переправиться через Днепр.
Комполка не хотел лезть в Григоровку, спит лихо — не буди. Но спорить с комиссаром не стал, чёрт с ним, пусть посылают разведчика, только подумал при этом, что комдив прав, хуже нет, когда комиссар лезет не в свои дела. Никогда не знаешь, чем это закончится.
Вдовенко ходил в Григоровку дважды. По его словам, в Зарубенцах немцев не было вообще. Из Зарубенцев в Григоровку можно попасть ярами, а в непогожую ночь и просто по дороге — патрулей между сёлами он не встречал. В Григоровке расквартирован пехотный батальон, штаб — в здании магазина сельпотребкооперации и охраняет его один часовой.
— Санаторий себе устроила немчура. Службу забросили, по вечерам песни возле клуба поют.
Жора начертил схему, отметил, в каких хатах поселились немецкие солдаты. Отдельно нарисовал позиции миномётчиков.
— Человек сто нужно для хорошего налёта, — прикинул Илья.
— А люди наши там как? — спросил Рудник.
— Люди живут так, будто мы не вернёмся, — пожал плечами Жора. — Собирают урожай и тащат по домам. Немцы им пока не мешают, но все ж понимают, что потом начнут забирать. Ховают зерно, где могут.
Пять дней спустя штаб 26-й армии разразился приказом. Всем дивизиям предписывалось отправить диверсионные группы на правый берег, разрушать оборону и систему охранения противника для отвлечения немецких войск с других участков фронта. 301-й дивизии — в село Ходоров, 227-й — в Бучак, 6-му стрелковому корпусу — в Крещатик.
159-я стрелковая дивизия получила приказ переправить в Зарубенцы усиленную роту, оттуда совершить ночной налёт на Григоровку и разгромить штаб батальона. Потом закрепиться в этом районе и мелкими группами по 4–5 человек в гражданской одежде дебушировать в тылы противника на Малый Букрин и Иваньков.
Мельников ходил гордый, смотрел победителем и считал этот приказ своей заслугой. Планированием нападения на Григоровку он занялся лично. Комдив Семёнов военкому не мешал; уже было известно, что его перевод в штаб армии — дело нескольких дней, подполковнику нашли сменщика, какого-то полковника, заместителя командира дивизии, вышедшего из окружения под Уманью. Семёнов провел совещание, назначил командира 558-го полка ответственным за выполнение приказа штаба армии, понимая при этом, что всем теперь будет заниматься Мельников. Так и вышло. Полковой комиссар сам отбирал бойцов для нападения на Григоровку, выслушивал доклады Вдовенко, лично расписывал, сколько человек и кто именно отвечает за уничтожение немецких солдат в каждой хате. Командиром группы он назначил Рудника, его заместителем, на случай ранения или гибели, немного поколебавшись, Мельников записал Гольдинова. Для нападения на Григоровку выбрали ночь с 27 на 28 августа.
Днём, перед выходом группе разрешили четыре часа поспать. Бойцы растащили на копны небольшой стожок, стоявший на краю болота, и улеглись. Илью тревожило, что у него оставалось мало патронов для автомата. Конечно, можно было на время подобрать ППД, Мельников помог бы, но идти с чужим, непривычным оружием не хотелось. Илья не думал спать, хотел настроиться, он всегда настраивался перед поединком, и вдруг вспомнил, как Сапливенко готовил его когда-то к одному из первых серьёзных боёв на первенство Киева.
— Ты следи за его движением. Когда атакует, следи за его движением. Если он отходит, а ты его к отступлению не вынуждал, значит, готовит атаку.
Илья это уже слышал, он всё знал. Он спешил, он уже опаздывал, его ждала Феликса, но сказать этого Сапливенко Илья не мог, и тот продолжал что-то объяснять.
— Леонид Афанасьевич, всё понятно. Можно я пойду? Я обещал к ужину быть дома, — наконец выдумал он причину, зная, что Сапливенко постарается лишний раз не злить Гитл. Но тут он Илью раскусил.
— Илюша, не придумывай, твоя мама уже уехала в Нижний Тагил. И Феликса, к которой ты так торопишься, уехала с ней. А к немцам можно не спешить, они нас сами найдут. Будут нам немцы в срок и в достаточном количестве. Так что не беги, послушай меня. Сними перчатки и открой окно — в зале совсем нечем дышать.
Пока Илья расшнуровывал перчатки, Сапливенко куда-то отошёл. Илья повернул ручку шпингалета, и окно распахнулось само под порывом ветра.