В размышлениях Донал и не заметил, как окончательно стемнело. Время было позднее, а кошка — почему он опять думает о кошке?! — так и не вернулась. Включая желтую настольную лампу, Донал ощутил противный комок волнения, как будто вытолкнутый сердцем под горло.
Раньше свет этой лампы его успокаивал, а сейчас показался слишком ярким. Он попытался вновь поразмышлять о конференции; волновала ли его она? Конференция не первая и не последняя.
Тревога не уходила.
Впрочем, Донал прекрасно знал, что от всех непонятных неприятностей есть отличное лекарство — работа и расчеты.
Он уселся за письменный стол, перетащил ноутбук и вновь начал перечитывать тезисы. Он мечтал почувствовать себя машиной, быть бесконечным, направленным в звездные дали стремлением к знаниям.
***
Кембридж понравился Доналу с первого взгляда. Он был очень непохож на маленький городок, в котором Донал вырос: неоспоримое, простое достоинство.
Мешанина узких улиц, зеленых газонов, закоулков, острых углов, современных и старинных зданий и вздымающихся в небо шпилей.
Мощеные тротуары, пыль и золотистое марево утра.
Здание, в котором располагался инженерный факультет, выглядело относительно современным — оно было построено в конце девятнадцатого века. В очередной раз прикладывая пропуск к турникету на проходной, Донал подумал о том, как прекрасно то, что здание внешне совершенно непримечательное и возле него не вьются толпами туристы.
На семестровом отчете молодых специалистов Донал чертовски скучал.
Аудитория, в которой все происходило, была душной, залитой сквозь грязные высокие окна мутновато-желтым светом, навевающим сон. Материал излагали плоско и поверхностно; когда пришло время выступления Донала, он уже совсем измучился от жары. Он включил презентацию, прочел все тезисы, не испытывая ничего, кроме тоски. Заданные ему вопросы оказались неинтересные и не по сути.
— Все прошло отлично, — к Доналу подсел Оливер, сокурсник по семинару. Этот парень считал себя лидером в группе; его экстравертность донимала Донала, но деваться от Оливера было некуда.
— Спасибо, — ответил Донал, — надеюсь, мы получим грант.
Оливер пожал плечами:
— Конечно, получим. Кстати, у тебя слайд про токсичность два раза в презентации повторялся.
Донал не стал отвечать. Он открыл ноутбук и быстро просмотрел файл. Так и есть: глупая ошибка. Как он умудрился пропустить это?
— Ты не забыл, что за тобой еще и отчет? — ехидно поинтересовался Оливер. Донал ненавидел его так сильно, что с удовольствием проломил бы ему череп прямо здесь.
Жара и кошка. Кошка, конечно, даже больше здесь виновата. Миллисент так и не появилась.
После конференции Донал чувствовал себя усталым и разбитым. Не став ждать фуршета, он вышел из корпуса и направился, куда глаза глядят.
На улице было пустынно, только водитель припаркованного у здания грузовика невозмутимо покуривал сигарету, устремив взгляд куда-то вдаль. Вид у него был мечтательным.
Улица привела Донала к кирпичной изгороди, за которой виднелся парк.
***
Он слонялся по парку, совершенно бесцельно, лишь бы просто передвигать ногами.
Здесь, среди изумрудных теней, приглушенно-пестрой зелени и влажно поблескивающего гравия под ногами, было относительно прохладно и свежо.
Только ярко освещенные верхушки и листва деревьев в прогалинах напоминали о том, какой жаркий сегодня день.
Донал глубоко вздохнул. Все, в сущности, отлично. Тогда откуда этот противный привкус разочарования? Как будто что-то, чего он ждал, не сбылось. Словно он мечтал, что в Рождество появится Санта-Клаус и эльфы собственными персонами, а вместо этого увидел, как родители подкладывают в носок подарок. Донал умел получать удовлетворение от собственной работы; от отчетов, экспериментов, испытаний. Лишний кадр в презентации — мелочь. У него была своя дорога и своя цель, и...
Донал я обо что-то споткнулся; с раздражением встряхнул ногой. И услышал за спиной довольное фырканье.