— В честь рыжей лисички из комикса, — вдруг протянула Грей, уставившись на него. Она смеялась; и Доналу стало не по себе, потому что она угадала. Комикс был малоизвестный, но Донал действительно вспомнил про лисичку, когда обнаружил Милли на пороге дома.
— Не твое дело, — пробурчал он.
— Не мое, так не мое, — Грей улыбнулась, — что ж, в среду подходящая фаза луны, и в среду мы с тобой пойдем искать твою кошку. Она жива-здорова, но может быть и такой вариант, что она пока не хочет возвращаться. Увидим.
— Откуда ты можешь это знать? – Донал встал со стула, твердо решив уйти.
— У тебя есть два варианта, — Грей протянула к нему два пальца — указательный и средний, и выглядело это как неприличный жест, — довериться мне и искать свою кошку вместе. Или продолжать ее самостоятельные поиски, которые, уверяю тебя, ни к чему не приведут. Более того, в определенный момент может стать слишком поздно.
— Это что, угроза?
— Нет, я просто предупреждаю, — Грей примирительно подняла руки, — кошки иногда забывают своих хозяев. У них память избирательная; и они эгоцентричны. И вообще — ты уже принес мне кошкину миску. После такого глупого поступка уже поздно отступать, нет?
Донал молча ушел.
***
В понедельник и вторник все было совершенно обыкновенно: Донал исправно ходил в лабораторию, слушал подколки Оливера, отправил новый образец топлива на проверку на токсичность. Ночами он даже немного мерз — и сам понимал уже, что дело не в спавшей жаре, а в том, что Милли не греет ему ноги.
В среду утром Донал получил письмо от матери. Та рассказывала о делах на ферме, передавала сухой привет от отца — жесткого и агрессивного человека, с детства не вызывавшего у Донала ничего, кроме оторопи. Иногда ему казалось, что все его фантастические заслуги в учебе лишь следствие желания побега. Побега от той реальности, в которой он вырос.
Но к какой реальности он пришел теперь? Да, к захватывающей работе и успеху; к мечте о прогрессе, о славе, о знаниях. К пустоте, которая грызла его день за днем.
К смешной тоске по глупой кошке и к сумасшедшей девушке, которая считает себя ведьмой.
Донал закончил дела в лаборатории и прямиком направился к дому Грей. Он долго звонил в дверь; наконец, она приоткрылась и в щели показалось недовольное лицо девушки.
— Это ты? Все еще хочешь искать свою Миллисент?
— Ну, да, — нетерпеливо сказал Донал, — ты же сама сказала…
— Ты ушел, не попрощавшись, — Грей распахнула дверь и вышла. Она встала перед ним, скрестив руки на груди, как обычно, лохматая и расхристанная, — считаешь меня безумной и не воспринимаешь всерьез. Человек добровольно предложил тебе помощь с твоим же домашним животным, но ты хамишь и злишься.
Донал хотел ответить ей гневной отповедью, но осекся.
— Ты знаешь, что я права, — Грей кашлянула. Из-за ее спины на улицу выползал умопомрачительный запах булочек с корицей, и Донал сглотнул слюну.
— Слушай, — примирительно начал он, — я не верю в ведьм. И в магию, и в богов — во всякое такое я не верю. Я могу предположить, что ты хороший зоопсихолог, и…
— Так я зоопсихолог или собака? Я найду Милли, понюхав ее миску? – рассмеялась Грей, — ну нет уж, ты веришь мне, хоть и не хочешь себе в этом признаться; ты вредный, бессовестный и рыжий, как твоя кошка. Вы с ней друг другу под стать.
— А вот это мне уже совершенно неинтересно слушать, — Донал шагнул назад, — ты сказала прийти в среду — я пришел. Жду твоих указаний, а не оскорблений.
Грей закатила глаза.
— Люди, как же с вами сложно. Хорошо, сейчас я оденусь, и можно идти искать: луна вот-вот взойдет.
Донал чуть подождал ее; наконец Грей вышла. Помимо растоптанных кроссовок, на ней было тонкое замшевое пальто и бордовый шарф крупной вязки. На улице уже холодало, так что не удивительно, что Грей мерзла.
Они шли молча; Донал просто следовал за Грей. У булочной она остановилась, купила в лавке рогалик и начала задумчиво его поедать. Грей шагала медленно и рассматривала дома с таким интересом, как будто только недавно сюда приехала. Впрочем, возможно, так и было. Донал заметил, что она не просто пялится на архитектуру — она рассматривает комнаты за отодвинутыми шторами. Грей поймала его взгляд и сказала:
— В такое время дня, когда на улице темнеет и цвета становятся более холодными и тусклыми, свет из окон кажется уютным. Поднимает настроение и согревает.
Донал кивнул.
— Приятно смотреть на людей. Так успокаивает. Их быт, порядок.
— Ты тоже можешь навести порядок на своем чердаке, — Донал не удержался.