И я вспомнила, как впервые увидела эти причудливые скалы. Издалека они походили на лежавшего на спине великана в старинном шлеме с шишаком. На шишаке виднелся камень. Снизу посмотреть – не поймешь, на чем только держится…
«Таштык – большая каменная глыба. Каменище необхватное. Их много на курумах, – пояснил мне тогда Шихан, – но Хан-Таштык – всем камням царь… А под ним озеро есть, говорят, дна не достать. Вот как камень тот с шишака свалится в озеро, вода плеснет на богатыря, тогда поднимется Хан-Таштык, и все золото да серебро, что в земле лежит, наружу покажется. Повезет тому, кто в тот час в тех местах объявится. Лопатой можно будет грести. Только чтоб сам Таштык не заметил. Мигом в каменюку превратит…»
Помню, я долго оставалась под действием рассказа. Впечатлили меня не сокровища. Материальные блага меня тогда мало волновали, а вот помечтать я любила всегда. По ночам долго не могла заснуть. Раз за разом вставали перед глазами резкие очертания скалистой гряды, какими я их увидела впервые – особенно четкие на фоне вечернего неба. Чеканный профиль окаменевшего богатыря напоминал индейского воина в каком-то фильме о Диком Западе. Он был отчаянно красив, этот индеец в исполнении Гойко Митича… И я мечтала, что меня когда-нибудь полюбит такой же красавец, чертовски смелый и благородный… Способный на подвиги и великие жертвы ради моей любви… Но прошло время, я повзрослела и одновременно приобрела стойкую аллергию даже на слово «любовь»…
– Не бывала тут небось? – снова подал голос Шихан.
– Не бывала, – призналась я. – Да и зачем? Дальше метеостанции вплоть до Хан-Таштыка жилья нет. Несколько заброшенных зимовий, и все!
Дед покосился на меня и вытащил из-за пазухи кисет.
– И то дело! Не бабье это занятие по горам и тайге шастать!
Шихан опустился на замшелый валун и принялся сворачивать «козью ножку».
– Перекурить треба! – он снизу вверх посмотрел на меня. – Чего мнешься? Садись! В ногах правды нет!
– Дед Игнат, – я пристроилась рядом с ним, но с подветренной стороны, чтобы не вдыхать ядреный запах самосада, – что-то я тебя не пойму. Сам меня по тайге таскал, уму-разуму учил, а тут вдруг: «Нечего шастать!» Я ведь и тогда бабой была!
– Не бабой, а пацанкой, – проворчал Шихан. – Это другое дело. Только не знал я, не ведал, что ты себя заживо в наших краях похоронишь. Бабе нужно семьей жить, детей рожать. А ты че? Мужик в юбке?
– Дед, – я с удивлением посмотрела на него, – в последнее время я тебя не узнаю. Тебе вроде нравилось, что я порядок на участке навела. Нахваливал даже. Признавайся, что тебя укусило? И с чего вдруг про клады заговорил? Прямо соловьем заливался!
– Заливался, – кивнул головой дед, – а иначе как мужиков отвлечь? Они ж тебя вопросами засыпали бы. А тебе хотелось отвечать?
– Не хотелось, – вздохнула я. – Но ты ведь меня на болоте нашел? Правда?
– Правда, – буркнул дед. – И какая нелегкая тебя туда занесла? Туда ж ни тропы, ни дороги… И смотри-ка, на теле ни царапины…
– А ты рассматривал, что ли? – возмутилась я.
– Нужна ты мне больно, – нахмурился дед. – Я и мужиков-то разбудил после того, как ты под куртку залезла. Спали они, как убитые! Самих бы унесли, не заметили.
– Выпили, видно, крепко, – заступилась я за своих товарищей. – А мне такое привиделось, хоть водки хлебнула всего три глотка, чтобы согреться.
И я быстро поведала деду о своих приключениях, упустив кое-какие, на мой взгляд, ненужные подробности.
– Самое печальное, что я посеяла пистолет. А потеря табельного оружия, сам понимаешь, ничего хорошего не сулит.
– Постой! – Дед с неподдельным изумлением уставился на меня. – Ты ж сама попросила его спрятать. Ты ведь, девка, чуть не грохнула меня. – Он оттянул полу дождевика. – Глянь, дырка какая, слава богу, не в боку!
– Я? Стреляла? – на мгновение я потеряла дар речи. – Но я точно помню, пистолета у меня в руках не было.
Дед, хмыкнув, смерил меня насмешливым взглядом и, не переставая дымить, поднялся с камня и направился к лошадям. Отвязав притороченный к седлу «сидор», он перебросил его мне.
– Глянь! – приказал он. – И патроны посчитай! Три пули выпустила!
Руки мои дрожали от волнения, когда я, наконец, запустила руку в мешок. Пальцы коснулись холодного металлического предмета. Я вытащила его на свет божий. Точно! «Макаров»! Я бы узнала его из тысячи, как близкого родственника, как друга. Я вытащила магазин. Трех патронов не хватало!
– Та-а-ак! – Я посмотрела на деда. – Ты мне никогда не врал. Но я ничего, абсолютно ничего не понимаю! Отчего такое случилось? Откуда этот странный звук, огни, костры… Как я нашла Поганкину Марь, если сроду там не бывала? Но самое главное, что ты делал на болоте ночью?