Обочины возле дороги на этой полоске зеленой, плодородной, тропической долины бурлят жизнью. Кроме ставших уже привычными продавцов хвороста и древесного угля здесь присутствуют малые детишки, размахивающие гигантскими стеблями сахарного тростника, в четыре раза выше их самих, и на горячей поверхности дороги согбенные фигуры раскладывают сушиться белый арахис.
Мимо бредут пешеходы, в основном женщины с огромными грузами на спинах и головах. Целая гора сена скрывает под собой хрупкую немолодую леди, создавая впечатление, что копна эта движется по дороге по собственной воле.
Мы проезжаем мимо собравшейся на мосту толпы, разглядывающей неглубокий овраг. Только что вниз сорвался грузовик, лежащий на шестифутовой глубине, колеса его еще вращаются. Примерно через час пути на пустынном отрезке дороги между кустов акаций обнаруживается недавно обогнавший нас со стоявшими фигурами в кузове грузовичок-пикап: он лежит на боку, кабина его разбита, двое пассажиров мертвы.
После полудня облик окрестностей меняется, плодородная долина уступает место поросшей кустарником полупустыне. Впервые после Судана замечаю верблюдов, а архитектура термитников начинает приобретать воистину готический характер. Люди также меняются. Теперь мы находимся в земле племени борена, анимистов и собирателей. Женщины прекрасны, в своих пышных и ярких нарядах нефритово-зеленого, темно-синего и лимонно-желтого цветов. Они провожают нас широкими улыбками.
В 17:30 дребезжащий грузовичок провозит нас через последний из армейских постов — в город Мойале. Шлагбаум на въезде — жердину, протянутую через дорогу и утяжеленную на конце старым блоком цилиндров, — поднимает мальчишка-солдатик, держащий в руках веревку.
Город Мойале разделен на эфиопскую и кенийскую части грязным ручейком и причудливым забором, устроенным с кенийской стороны. Судя по количеству огней, шуму и толпам на улице, эфиопский Мойале будет побойчее своего брата. Здесь чувствуется распущенное нахальство и повышенная энергичность приграничного города. Спорят здесь громче, водители более нетерпеливы, требования более настойчивы. Из лавок доносится музыка. Изящные голубые, покрытые цветами жакаранды придают капельку стиля его улицам, честно говоря, не блещущим чистотой.
В отеле «Бекеле Молла» нас ждут добрые вести: во-первых, болезнь Монти Рубена не оказалась серьезной, а во-вторых, специализирующиеся на сафари Аберкромби и Кент в самую последнюю минуту договорились о доставке нас альтернативным транспортом до Найроби.
Управитель нашего отеля называет его самым лучшим в Мойале. Не могу даже представить, каковы здесь худшие. Вход в комнаты со двора, как в мотеле. Мне предоставлена двуспальная кровать с чуточку сыроватыми, но, по-моему, чистыми простынями… здесь действительно есть электрический свет, но в ванной нет воды, как нет ее и в смывном бачке. Наполовину полное воды пластиковое ведерко должно обслужить все мои нужды.
Мне говорят, что город поражен серьезным недостатком воды. Колодцы углубили, но вода в них солоновата. Юг Эфиопии и север Кении становятся частью Сахеля — переходной полосы от пустынь Сахары к саваннам, которая быстро превращается в пустыню. Эта информация лишь придает общий характер моему личному унынию. Все, что я видел в Африке, никак нельзя даже за уши притянуть к понятию прогресса, разве что за исключением увиденного мною вчера возле Бодити колодца с насосом. Впрочем, возможно, что сама концепция «прогресса» имеет западный характер и неприменима в африканских условиях. Все разговоры о «решениях» и «путях, ведущих вперед» могут лишь успокоить нашу совесть, но абсолютно бессмысленны до тех пор, пока не начнет сужаться зияющая пропасть между западной и африканской культурами, а для этого, вероятно, необходимо куда больше слушать и много меньше говорить.
Я заканчиваю день, сидя над своими заметками в гостиничном номере. Левую руку начинает что-то покалывать, и, поглядев на нее, я обнаруживаю, что целая колонна муравьев шествует по ней со стены к моему телу.
И еще… Последний раз вкусив инджеры и вата в городском ресторане, я обмазываюсь репеллентом, зажигаю одну из предоставленных заведением противомоскитных спиралек и делаю внушительный глоток виски. Надеюсь, что мои воспоминания об Эфиопии не будут омрачены этим унылым заведением, ибо многое из увиденного в этой стране оказалось для меня удивительным откровением.
Кения
День 87: Из Мойале до Марсабита