К середине 1980-х годов Советский Союз располагал мощной многоотраслевой экономикой, полностью обеспеченной практически всеми видами сырья, кадрами ученых, инженеров и рабочих. Производственный потенциал был вполне высоким, чтобы вести эксперименты по переустройству экономики в нужном направлении, определяемом научно-технической революцией, и решать без перетряски жизни народа все насущные проблемы.
Всё это ведь признавал (только искренне ли?) и М. Горбачёв. Хорошо помню, как на встрече в ЦК 8 апреля 1985 года он бодро говорил: «Если сделать только одно: по-настоящему использовать то, что есть, можно добиться существенного улучшения положения дел в народном хозяйстве». Мысль совершенно здравая. Так почему же тогда не использовали мощный социально-экономический потенциал страны? Почему был объявлен и начат форсированный переход от плановой экономики к рыночной в нереально короткий срок? Переход, стало быть, любой ценой, авральный, что означало вовсе не переход и вовсе не к рынку? Почему Горбачёв в скором времени объявил перестройку... революцией? Привычка к громким словам? Вряд ли. Причина тут глубже: он знал, что делал, создавая хаос. Видимо, определённые силы, стоящие за его спиной, настойчиво толкали его к «подвигу» Герострата? Почему он оказался их заложником? Это, конечно, станет известным суду истории, и думаю, не очень отдалённому.
Нравственное и политическое двурушничество этого человека, его «подпольная» душа, по-моему, ныне видны каждому. Такая размытость убеждений, двойственность у большей части «цековской» верхушки, направившей страну к бездумной ломке всего и вся, является следствием давних, скрыто проходивших процессов внутри КПСС. И вышло так, что партия сама себя разрушила.
Вот об этом я постараюсь, на основе конкретных фактов, рассказать в последующих главах.
Мы, хозяйственные руководители, отвечавшие в своё время за положение дел в государстве (хотя и весьма ограниченные в возможностях), забили в середине 1980-х годов тревогу по поводу того, что снизились темпы роста экономики. А ныне реформаторы преподносят как некое достижение то, что на несколько мизерных процентов замедлились темпы спада производства. Нечто абсурдное. По логике этих горе-реформаторов удастся и полностью остановить экономический спад — видимо, в тот самый момент, когда не станет самой экономики.
Глядя на телеэкран, где маячит очередной банкрот с бодрым выражением лица, с улыбкой завзятого фразера, я невольно вспоминаю мрачное, вечно озабоченное лицо главы советского правительства А.Н. Косыгина, недовольного ходом дел, хотя те дела отличались от нынешних, как небо от земли.
Моё поколение руководителей жило в обстановке, когда приходилось отвечать головой за свои ошибки и промахи, если они наносили вред государству. Конечно, это жестокая цена.
А теперь? Ничто и никто им не грозит за бесчисленные провалы, а то и хозяйственные преступления, катастрофы, гибель шахтёров, аварии самолётов. Некому держать ответ, всё сходит с рук. В лучшем случае соглашаются: да, было! В одном из своих новогодних выступлений Президент России Б.Н. Ельцин, обращаясь к народу, всё же одну свою ошибку признал как, впрочем, вполне естественную. Он заверил, что все его расчёты по возрождению России верны, что рыночные механизмы монтируются в соответствии с этими расчётами и уже некоторые действуют; и лишь в одном он всё-таки допустил ошибку, а именно — дав (уже пресловуто известное) обещание лечь на рельсы (правда, эти «крылатые слова» он не повторил), если будут повышены цены на продукты питания и товары первой необходимости.
Но ошибка-то странная и, пожалуй, беспрецедентная в истории российской государственности. Ведь разница между расчётом Президента (обещанными ценами) и результатом — реальными ценами составила всего-навсего многократную величину.
Как же тут быть? Ведь народ не видит те неведомые механизмы рынка, возле которых суетятся и шустрят господа долларовые воротилы, а вот цены-то и только цены он видит хорошо, отчётливо. И никак народ не может взять в толк объяснение Президента насчёт естественности его ошибки, мол, все продиктовал рынок, а он для него, Президента, дело новое, не очень-то простое и приятное. Ельцин на рельсы не лёг. Но последствия сказанной им глупой фразы были поистине трагическими.
Вот что пишет об этом известный публицист Виктор Кожемяко: «В холодный осенний день 1992 года я приехал в Брест по горькому сообщению. Ветеран Великой Отечественной войны, защитник Брестской крепости Тимерян Зинатов специально прилетел из Усть-Кута Иркутской области, где он жил, лёг на рельсы, под поезд, оставив записку с проклятиями ельцинско-гайдаровскому правительству.