Дружок не позволял забыть его картины. Арсен особенно любил две из них. Кот в сапогах с альпенштоком взобрался на Луну, отсылая к мальчику на логотипе DreamWorks. Эйфелева башня заимела четыре обутые ступни и побежала куда глаза глядят. Публика посмеялась над собой.
Для разнообразия труженику навязали музыку сквозь переговорное устройство. Конечно, Шеф не умел выбирать композиции. Заунывная песня с незнакомым словом стрежень, при желании можно скалькировать как étrejegne. (Из текста слушатель сделал вывод, что русские ненавидели персов. Вероятнее всего, из-за убийства драматурга Грибоедова, который свистнул у французов выражение «не в своей assiette»). На второе подали певицу Анну, чья фамилия в переводе означает Allemagne. Как заведёт шарманку «Один раз в год сады цветут…». Арсен сам едва не завопил.
Ему было интересно, о чём в осовремененных условиях писал Жюль Верн, и жив ли Эмиль Золя. Наш Шеф пошёл другой дорогой. Лондонская агентура подарила ему произведения Конан Дойла, которые отличаются от всем привычных. Наверняка его рассказ обошёлся без короля Богемии, если в альтернативной Чехии собственный монарх из-за отсутствия Австро-Венгрии. В «Этюде в багровых тонах» мормонских фанатиков и многожёнцев могли заменить арабские, раз год выхода книги соответствует началу двухтысячных. Злосчастная собака, вполне вероятно, светилась от люминофоров под ультрафиолетом. Скажете, совсем другая картина с рассказами о бригадире — однофамильце Арсениного друга? Изменения затронули даже наполеоновские времена.
<<Младший сотрудник 1-1, вам сообщение>>. Его передал преподаватель истории Дорлеак, он же старший сотрудник Монкорже, он же преподаватель русского языка у Арсена Бернара.
Новая тема касалась того самого Пикассо. В нынешнем месте жительства раньше квартировал покойный Дюбенен, на место которого подсунули загримированного двойника. Самозванец недоволен своей судьбой: замучился, и точка. Виноватым он назначил Пикассо. Видите ли, если бы не этот мазила, настоящий эмигрант-иммигрант жил бы в Париже. Проблема с причинно-следственными связями.
Самое главное, как сложилась судьба псевдо-Дюбенена при всей карьере под видом рофийского начальства. Его подчинённый по фамилии Андрюшен исчез так ловко, что больше не вернёшь. К радости Арсена, этот артист пообщался с камердинером Шишкинского, одного из наших агентов. После яркого сотрудничества слуга с аккордеоном с лёгкостью сыграл бы Чардаш Монти или Paradiso Ласта. Разведданные объединились с записками весельчака, Шеф сейчас их изучает. Передали бумаги через петербургский портал.
Примечательно то, что «Виталия Андреевского» рядом с подлинным Дюбененом не существовало. Подчинённый самозванца, когда узнал об этом, не поверил. При том, что источнику сведений, дворецкому, лучше знать: он долго прожил в Париже (и именно здесь научился поварскому искусству).
Ловкач Андрюшен не просто скрывался в квартире поэта Александра Блока под видом женщины-приживалки. Шельмец взял себе имя «Роза Калягина». Старший сотрудник разъяснил детали советской экранизации «Тётушки Чарли» (строго говоря, в социальном положении там понизили не тётю, а Баберлея). Весельчак додумался до выигрышной комбинации. Если бы его руководитель услышал это имечко, догадаться было бы легче. Другое дело, что его очень напористый подчинённый (которого отправили на поиски, пообещав в награду коньяк), не знаком с кино двадцатого века, а вельможе из-за поддельной полноты стыдно выйти на улицу. Разве что внутри авто, а водить умеет только виновник переполоха, то есть беглец.
Нынче главный рофийский культуртрегер заливает горе прохладительными напитками. Без единственного друга он старается быть серьёзным не только на словах. Глаз не выпучивает, теперь это ни к чему. Кукиши показывать некому.
Учтём иномирового парижского полицейского, который любил Италию и интересовался в том числе древнеримской темой в культуре Нашего мира. Картину руфского живописца Брюллова «Последний день Помпеи» он видел, теперь хотел другое. Арсен вспомнил Кирка Дугласа в роли Спартака, а Жерар задумался об адаптации Астерикса (именно комиксов).