Ассистент поражался самому себе. Эту выдающуюся во всех смыслах молодую особу и её солидного покровителя он по умолчанию считал банальными кирпичами в стене мироздания? Сам ошибался, сам кори себя за последствия.
Поговорить бы со своей забитой коллегой, вот что Яша задумывал на будущее. Если к ней приведут пути Господни. Агафьюшка тоже православная, общий язык они вполне нашли бы. Горничной с 6-й Тверской-Ямской некогда, она вытирает вечную пыль. Зато Василию Леонтьевичу после того эксцесса в чужом доме не нужно было извиняться перед любимой, которая никогда не отвечала взаимностью.
Работодатель между делом вспомнил, что руку Фотиевой передвинул не без труда, а в вестибюле приметил лук, стрелы и мишени. Согласно логическому выводу, ей был не чужд конкретный вид спорта.
В кабинете между бариновыми бакенбардами пролегла хмурость. Его зубы нервно покусывали кончик не раскуренной сигары. В корзине для бумаг сиротливо белело письмо из комптаря. Всё ещё полагая, что благородный не может читать чужую корреспонденцию, Вишнин сжал губы.
Долго ли, коротко ли, практичность возобладала над честью. Он понял, что постороннее послание адресовано недавнему знакомому.
Уважаемый Тимофей Игоревич Сыромятин!
Начну с небольшого примечания. В случае, если Вы знакомы с Небесным миром (где хронологически XXI век), Вам легче будет понять письмо. Если не осведомлены, на нет и суда нет.
В реальности, странным образом похожей на Вашу родную, после нашего нормального 1909 года прошло 116 лет (да не утяжелим письмо научными деталями). Отправитель письма — прямой потомок и правнук Вашего двойника из непохожего начала XX века. Не буду гордо называть себя научным сотрудником, материала для хвастовства кот наплакал.
Ваш внук воротит капиталами, но в бестолковку сразу приходит не совсем приличная подробность: от Вашей несостоявшейся невесты этот мышиный жеребчик без ума. (Справедливости ради, не от родной бабушки; альтернативную Софью Викторовну он не воспринимает как родственницу. Меня, аскета, тоже сильно впечатлила Ваша профурсетка, извините за выражение. Еле успокоился.) Ваша жизнь очень интересует меня в качестве объекта для изучения, и в нашем узком кругу многие наслышаны о вопиющей красотке (я не биолог, но подозреваю, что она мутант). В нашей истории Вы не выпускали её из дома одну. Не только из ревности, но и из-за жадности Софьи Викторовны: деньги от множества мужчин она бы точно прикарманила. О карьере светской красавицы не шло и речи, Софи Фотиева была ею только в мечтах. Условной куртизанкой она тоже не стала. И замечу, что Виктор Фотиев тратил на благотворительность половину заработанного на дочкиных фотокарточках. В Нашей истории православная мораль не одобряла богатство, нажитое нетрудовым путём.
Буду краток. В число моих прадедов по отцовской линии входит фатербургский адвокат Цудечкис, но Вы не обязаны знать о нём. Коршунов в нашем мире доподлинно мой прадед (через два поколения младших детей, отсюда значительная разница в возрасте между родителями). Добровольский до самой смерти остался в статусе одинокого вдовца и не занимался никакими откупами (иное — анахронично для XX века), а с Фотиевой никогда не встречался. И Зайцев-сын не влюблялся в неё, и Зайцев-отец не присваивал приоритет в авиации; если быть точным, в Небесном мире они оба отсутствовали. Фотиева не назначала горничную камеристкой (опять-таки речь не об Агафье, а о другой). Лично вас в 1920-х защищал некий коммунист Лозин, как «жертву капитала», и невзирая на Ваши политические взгляды (нашлась область, в которой он проявил благородство). Вспомните раннесавельевы времена, и Вы поймёте, о какой ситуации речь.
Знали бы Вы, насколько я Вам сочувствую. От отца ваш покорный слуга тоже настрадался. «Деньги вертят шар земной», как пели в одной старой фильме из нашей действительности. Сами по себе они не зло. Вся суть в подвижности. Один знаменитый капиталист нырял в монеты, если не учитывать его происхождение из лубок-фильмы. И то он лучше моего отца, Вашего внука.
Лично я не могу помочь. Познакомимся мы в крайне неопределённую и неизвестную дату.
Опоздали, ничего здесь не попишешь. Василий Леонтьевич рассудил, что со своими любимыми фомкой и отмычками он мало отличался от легиона тех, с кем боролся.
— Есть над чем поразмыслить. А чифирь вылей от греха подальше.
Грустная улыбка нарисовалась на лице слуги. Унтер-Пинкертон наконец-то раскинул мозгами. Только поздно спохватился.