А откуда ему знать Гришин шуточный креатив? Ирка донесла. Она как раз улыбнулась всем своим круглым лицом.
— В девятом классе ты под влиянием учебника сочинил историю про Брежнева. Эка хватил, сынок. Пересказываю содержание. В наше время Брежнев восстал из мёртвых. Вылез из могилы и пошёл на поиски Сталина. Вскрыл его захоронение, отрезал усы и наклеил себе на брови. Как назло, рядом возникли полицейские. Они недоумевали, что за пережиток прошлого шастает. У призрака коммунизма накрылся GPS, ясен пень. Самый продвинутый вспомнил Теодора Рузвельта из «Ночи в музее».
— Ир, мне ещё понравилось в «Гравити-Фоллс». Помнишь, ожили злобные восковые фигуры? Будет прикольно, если у нас выйдет так же. В смысле, не в реальности, а в кино.
— Полиция ликовала: Брежнев — не Рузвельт, «большая дубинка» не при делах. Леонид Ильич притворился демократом. Конец рассказа скомкан.
— Блин, сочинил полную фигню. — Ирка вся скривилась. Хоть бы посмеялась, зараза. — Папа, что ты от него хочешь? Тут замешаны частные сыщики? Нет?
Фейс мэра стал радостным.
— Здесь особый цимес. — Веселов всё равно медлил. Как выражаются старшие, тянул то ли волынку, то ли кота за хвост. — В Сослагательном нас возглавляет городской голова господин Казаринов. Тот самый, кому Форин-офис ставит палки в колёса. Я ему сообщил о твоём рассказце. Казаринов адаптировал фабулу к рофийской истории. Необходимое пояснение. В Нашем мире аналогичный городской голова никогда не интересовался иностранной политикой, в том числе британской. В Сослагательном мире он обеспокоен внешней и внутренней политикой западных стран. Патриот-с.
Здесь Гриша едва не выскреб себе весь чубчик. В пересказе вместо Брежнева и Сталина получились какие-то оберсеки. Усы и брови кое-как приспособили. Обычная полиция обернулась жандармами. Вождь притворился сторонником современного царя с весёлым другом Пуришкевичем. Утверждал, будто пережитки крепостничества в Рофии «от бога». Осталось только узнать, что вспомнили жандармы вместо знакомого кино.
Леонид Веселов который раз возился с планшетом и колбасой, его там секьюрити заждались.
— Слушай, дорогуша, географические новости. В Сослагательном мире Аляска больше тридцати лет отдельная страна.
Гриша оторвал глаза от довольной Иркиной мордашки.
— Независима? Не врубаюсь.
— Слушай, сынок, лекцию.
Мэр растолковал другую географию. Рофийское царство, оно не такое, чтобы «казённые земли разбазаривать». Сюда же меткое высказывание «чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим». Сослагательную (не из нашей истории) Аляску не продавали, а при новой власти она сама захотела суверенитета. Руководит ей прозападный президент, партии по типу британских, а в отличие от США, нет выборщиков. На синем флаге белый угол с английским красным крестом, на гербе выдра или калан. Гимн лектор не пересказал, сберёг время. Главное, что рофийские власти не смирились с потерей.
Подоспел креатив. Городской голова узнал, что в реальном мире в списке американских президентов был Тедди Рузвельт с дубинкой. Ну да, началось всё с Гриши. Друг Веселова испугался за безопасность Рофии и решил повлиять на итоги выборов хоть в какой-нибудь западной стране, во избежание. Заядлый патриот взялся за Аляску.
Лектор вспомнил слово «хе-хе».
— В Республике Аляска обосновался социалист Никанор Шиффер из руфских немцев.
У дурика снова сместились брови.
— Здорово. Похоже на Билла Шифра. Это из «Гравити Фоллс».
— Кому что. Он приходится Казаринову названым братом. В обычной истории жил Хилквит, он же Хилькович, американский социалист из российских евреев, который в 1917 году побывал кандидатом в мэры Нью-Йорка. В Сослагательном фигурирует аляскинский социалист Фомкевич, аналог. С Никанором Шиффером в союзе. Шиффер вырастил сына, точнее, вырастил из молодого сына политика. Отправил он отпрыска в Рофию. В Твери Шиффера-младшего радушно приняли как родного сына названого брата городского головы уездного города. Хочешь ты или нет, его познакомили с пересказом твоего сюжета. Шиффер-старший узнал, что в его стране сменится власть, и принял живейшее участие.
Волжский парень почувствовал себя зачинщиком чего-то странного. Он сразу догадался, что за этого вашего Никанора голосовало меньшинство. Председатель Аляски назначил Фомкевича главой правительства, они оба красно-буржуазные, а к власти пришли будто бы по божьей воле. Эти непонятные люди опирались на народные массы, на индейцев, эскимосов и алеутов. Градус прежнего угнетения точно преувеличили.