Интервьюируемый передохнул после непрерывной речи и подвёл итог:
— Поручение завершилось успехом. Последовали помолвка и свадьба. Их сын Серёжа, старший научный сотрудник, в Царском мире пока что малыш. Он мой отец родной. Марк Бернес пел о «Серёжке с Малой Бронной», но будьте уверены, здесь банальное совпадение, а его дед Виктор жил отнюдь не на Моховой. Других детей Тимофей Игоревич не завёл.
Павел Ершов припомнил, что ему сообщили минуту-две назад.
— Вы говорите, приват-доцент строго относился к предполагаемым зятьям.
— Всё верно. Фотиева подозревали, будто он из Охранного отделения. Не факт, но подозрения имели место. Он устраивал женишкам дочери то, что в наше время называют фейс-контролем.
Любопытство пришлось сдержать. Спрашивает в связи с профессией, а не личным интересом.
— Ваша бабушка заполучила много женихов? Я не сторонник желтизны, но хотел бы подробностей.
— Её звали Софьей Викторовной, в параллельном мире тоже, — старик снова испустил сладкий вздох. — Девушка очень и очень красивая, яркая, изумительная. Оставила после себя немало фотокарточек и мужских восторгов. Ради неё Тимофей Игоревич обучился стрельбе из лука, оно того стоило.
Журналист тоже видел изображения и описания суперкрасавицы времён Николая II. С одной стороны, у Софьи Фотиевой действительно всё при ней. Большие глаза цвета синей птицы, шикарные волосы и ресницы, узкая талия вместе с пятым размером груди, и так далее. Но другая сторона медали содержала гниль.
— Знаем мы вашу бабушку, Моисей Сергеевич. Ей бы побольше мужского пола. Ваш дед умучился, осознал, что Соньку нельзя выпускать из дома одну. Желательно, чтобы она за счёт мужчин становилась богаче, а всякие лохи беднее. Эта деваха не просто Леди Совершенство, а самая настоящая Соня Два Процента. В фотомодели она пошла с согласия отца, а с началом первой мировой дамочку отправили в сёстры милосердия. Соньке пришлось скрывать красотищу, только лицо наружу, да опускала глаза. Первое время она терпела, а совсем скоро сорвалась. Писаная красавица хотела, чтобы за ней ухаживали богатые кавалеры, а ухаживать за больными и ранеными ей претило. Вот ваша мать, обыкновенной наружности, в сестринском деле гораздо прилежнее. Сонька окочурилась в четырнадцатом году по решению военно-полевого суда.
Журналисту стало жалко восьмилетнего Серёжку Сыромятина. Только что у него была самая красивая мама, так тут первая психическая травма. Хотя непонятно, любила ли сына эта фифа.
Старик запрокинулся с протяжным хрипом.
— Гражданин сам всё знает не хуже меня. Зачем вы пытаете человека преклонного возраста?
Ершов молча выложил флеш-карту.
— Браво!
Тем временем прислуга наверняка отогнала лишнего соседа. Путь на улицу свободен, бахилы летят на все четыре стороны.
Позже Ершов вспомнил, что совсем недавно I группа Службы параллельности встретила в мосхонском омнибусе именно того профессора, с которым должен был связаться дед Моисея Сергеевича. Даже работая в этой Службе бюрократом, Павел не получал полную информацию своевременно. А сейчас он уносил ноги.
Наконец-то укромная локация. Наушники на месте. Было слышно, как скупердяй под собственное ворчание возится с компьютером. Лейся, песня. Басом.
Послышался хрип.
— Что за Дуремарский Дуремонтус сочинял всю эту дрянь! Точно не Шарль Гуно. Начинается тоже на «Г» и рифмуется. — Недовольный буржуй словно забыл, что Гуно не писал либретто.