Этой ночью Жене снова снился Арсений, как и прошлой, после их разговора. И если в прошлую ночь были лишь воспоминания пережитого дня, то в этот раз было совершенно иначе.
Оказавшись в тёмной комнате, освещённой только мерцанием нескольких свечей, она оглядывается. В сумраке комнаты, странно похожей то ли на келью, то ли на чулан в каком старом-старом доме, похожем на замок, Евгения различает небольшой стол, накрытый плотной лазурной тканью. Рука Жени еле заметно дрожит, когда рывком стягивает небесную лазурь. Три шкатулки, совершенно разные на вид, буквально приковывают к себе взгляд девушки.
Выбирай. Одну. Не ошибись.
Словно дуновение ветерка, шёпот касается её ушей, проникает в сознание и звучит одновременно снаружи и внутри, в Жениной голове. И Женя повинуется. Её рука в нерешительности замирает над позолоченной резной шкатулкой, стоящей посередине. Выбор сразу пал на неё, без раздумий. Но в последний момент девушка не решается коснуться, открыть.
Женя заставляет себя осмотреть и другие. Справа аккуратный серебрянный ларец, украшенный лунным камнем холодно, будто нехотя, отражает мерцание свечей. Слева переливающийся, будто хрустальный сундучок, замок которого усыпан крохотными бриллиантами. И хотя Женя никогда не разбиралась в камнях и драгоценностях, она полностью уверенна, какие сундуки перед ней стоят. Она просто знает.
Знает и поражена. Каждый ларец притягивает к себе внимание Евгении. Просит, чтобы она открыла именно его. Чтобы коснулась, почувствовала подушечками пальцев каждый изгиб, нанесённый узор, выпуклость камней. Но, кажется, выбор уже сделан. Будто и не ею. Словно кто-то другой решил, какой сундук должна открыть Женя и что должно ей попасться. А в том, что сундуки не пусты, Женя убеждена. Это она тоже просто знает.
Она снова вытягивает руку вперёд и кладёт её на позолоченную шкатулку. Та еле слышно щёлкает в ответ. Внутри, на алом бархате лежит лишь один клочок бумаги, опалённый с одного конца.
<<Ты>>.
Женя удивлённо смотрит на аккуратно выведенные буквы, в тщетной попытке понять смысл. Склонив голову вбок, прокручивая в голове одно это слово, она подходит к ближайшей свече и подносит записку к огню.
Уже утром, Женя застаёт Наталью Леонидовну на улице. В той же беседке, с той же кружкой чая, но уже не с таким радостным, как накануне вечером лицом. Уголки губ женщины опущены, в глазах плещется грусть, смешанная с чем-то ещё. Тревогой? Обидой? Чувство вины кидает первый камень в Женю, оставляя на душе первую ссадину. Она опускает взгляд в землю, мысленно ругая себя за несдержанность. В конце концов, как она может верить какому-то первому встречному больше, чем собственной матери? В неё летит второй камень и она морщится, будто от физической боли.
Захватив с дивана плед, Женя выходит на улицу. Накидывает плед на плечи мамы и садится рядом. Она хочет продолжить, слова крутятся на кончике языка, но не решаются слететь, удержанные хозяйкой. Женя молча кладёт голову на плечо Натальи Леонидовны.
— Сегодня должно быть тепло. Хотя по утрам ещё свежо, — бодро, но тихо проговаривает её мама.
— Поэтому по утрам не сиди на улице не одетой, — вторит Женя, улыбаясь кончиками губ.
Всё как прежде. Видимость того самого “как прежде” позволяет сохранить царившую магию утра. И лишь откладывает повторный разговор.
— Скоро бабушка приедет.
Женя искренне улыбается. Это хорошая новость.
5.1
Женя стоит у вокзала. Сумка, нагруженная продуктами, у ног и новый, связанный заботливыми руками бабушки шарф, один конец которого перекинут через плечо. В руках она держит телефон, ругаясь на него всеми словами, которые только может вспомнить. Тот в ответ лишь жалобно пропевает сигнал, оповещающий, что заряд близится к нулю. Женя угрожает, что приобретёт себе новый телефон, а старый выбросит. Однако за угрозами сразу следуют обещания, что она ни за что не “изменит” ему, пусть только протянет до дома. А там и зарядка и отдых.
Пытаясь дозвониться Лёше на последнем издыхании телефона, Женя чертыхается, когда гаджет в её руках отказывается работать и выключается. Уставившись на чёрный экран, Уланова почти рычит и закидывает телефон в рюкзак. Обиженная на весь свет, она наклоняется, чтобы поднять с земли сумку, когда за толстую лямку берётся кто-то другой. От шока Женя рывком хватает сумку и дёргает на себя, чудом не разорвав и без того поношенную ткань.