Арсений удивлённо смотрит на девушку. В его глазах плещется непонимание, но испуганный взгляд Жени и, наоборот, воинственно нахмуренные брови веселят его. Сдерживая улыбку, Арсений подмигивает Жене, когда та, окончательно растерявшись ослабляет хватку. Завладев сумкой, он окидывает новоприбывшую изучающим взглядом, словно оценивая масштабы трагедии.
— Ты что тут забыл, проклятый? — приглушённо спрашивает Женя, замерев.
— И тебе доброго утра, — отвечает Арсений, разворачиваясь к машине.
Он, не дожидаясь Жени, сходит с тротуара. Преодолев короткое расстояние до машины, он открывает машину. Багажник открывается с глухим звуком, готовясь принять очередную ношу на хранение.
Женя, словно очнувшись, подбегает к Арсению и подхватывает сумку под дно, прижав к себе.
— Ты что? — Возмущается, бросая косые взгляды снизу вверх.
Женя снова тянет сумку на себя, но Арсений ручки не выпускает. Изогнув бровь, он смотрит на Женю взглядом, который мог бы смутить любого. И Женю в том числе. Но она, стоически стараясь не подать вида, что прекрасно читает в глазах цвета горького шоколада направление по адресу ближайшей психбольницы, также не выпускает сумку. Арсений хранит молчание ещё какое-то время, пока вся картина не переходит из разряда “комично” в разряд “странно”.
— Может, отпустишь сумку?
Женя щурится.
— Это ты отпусти.
— Ты в салон это не поставишь.
— Я и себя в твой салон не поставлю.
— Конечно, не поставишь. Посадишь.
Дёрнув сумку на себя снова, вырывая её из бережных объятий хозяйки, он ставит её в багажник и захлопывает его. Кивнув Жене на машину, он обходит её и садится за руль. Женя тяжело вздыхает, испепеляя взглядом сквозь тонированное стекло предположительно затылок Арсения. В её голове никак не желает укладываться происходящее. Возможно, в любом другом случае она бы и ушла, даже убежала. Но ей нужны были её вещи.
— Хорошо, посмотрим кто кого, — бормочет она, с ядовитой улыбкой на губах.
Она выпрямляет плечи, поднимает выше подбородок и с воинственным видом садится в машину. В конце концов, Лёша её игнорирует, а тут возможность доехать до дома, не толкаясь в общественном транспорте, сама прыгает в руки. Но толика страха, которая поселилась внутри ещё во время их первой встречи, вновь напоминает о себе.
— Ты что вообще тут делаешь?
Арсений хмыкает, будто ответ очевиден. А раз она не понимает, значит слишком глупа.
— Тебя встречаю. Мне нужен твой ответ.
Женя приподнимает брови в немом вопросе. Слишком часто ему нужны от неё ответы.
— Какой опять тебе ответ нужен? И вообще, — Женя поворачивается к Арсению, устремив взгляд на его профиль. — Это неадекватно. Ты что, сталкер? Я польщена, но хватит, а? Мы даже не знакомы.
Арсений на миг прикрывает глаза, скривившись.
— Ты дура? — Спрашивает он, останавливаясь на очередном светофоре. Несмотря на то, что дорога сейчас не требует пристального к себе внимания, он продолжает игнорировать Женю, явно предпочитая смотреть куда угодно, но не на неё. — Давай без пафосных речей в стиле “но ты же меня не знаешь, как ты можешь меня любить, ах”?
Он умело парадирует интонации, жеманно пожимая плечом, словно смущённая девица. Женя не сдерживается и фыркает, сдерживая смех. До этого момента она была уверена, что Арсений — тот человек, который не способен на что-то обычное, человеческое. И на подобные забавы тем более.
— Ты, возможно, станешь моей женой через каких-то три недели. Вернее, ты должна мне круглую сумму. Так что вполне естественно, что я в курсе когда ты катаешься в другой город.
Веселье, поселившееся в уголках жениных губ, приплясывая, убегает, притаившись за спадающими на плечи локонами. Небрежность, с какой Арсений отзывается о её, якобы, долге и их, также, якобы, совместном будущем, в какой-то степени оскорбляет её. Ей кажется, что любой в подобной ситуации должен быть на взводе, в растерянности, в панике, искать выход. Но никак не злорадствовать, как напыщенный индюк, а Арсений, в её понимании, именно такой.
Евгения молчит. Она понимает, что это не в её стиле. Женя никогда не лезла за словом в карман. Но сейчас, впервые, ей сказать нечего. И даже не столь нечего, сколько не хочется. Поэтому Арсений первый нарушает воцарившуюся тишину.
— Ты решила, что будешь делать?
Женя опускает взгляд на свои пальцы, сцепленные на коленях.
Конечно, решила. Мысль о том, чтобы принять иное решение, даже не посещала её. О том, чтобы Женя согласилась, и речи быть не может. Любыми силами, но она выкарабкается из этого капкана, в который смогла угодить сама того не осознавая. Она не знает человека, который сейчас по коротким указаниям вёз её домой. Не знает и не хочет знать. Возможно, он хороший. Возможно, он завидный жених. Но ей этого не нужно. Лёша — тот, кого она уже долгое время видит в роли спутника жизни. Может, если бы не было Наумова, она бы и захотела узнать Арсения. Но Наумов есть. И есть совершенно абсурдные условия. А на них Женя не согласилась бы даже если бы не знала Лёшу. Она не продаст себя. Она не станет платой.