— Вот… пришло, — неопределенно сказала она, помахивая конвертом, и Морис Филдинг поднялся.
— Пора перекусить, — тактично сказал он, надевая пиджак, висевший на спинке стула. — Вы прекрасно выглядите, мадам. — Он покосился на Уилла. — Продолжим наши занятия после ланча, милорд?
— Нет, отложим до завтра, — ответил Уилл, не сводя глаз с Франчески, и тоже поднялся, жестом приглашая ее войти. Обогнув стол, он обнял жену за плечи. — До завтра, Морис. Часов в десять, идет?
Филдинг кивнул и, бросив застенчивый взгляд на Франческу, вышел из комнаты. Уилл, едва дожавшись, когда за ним закроется дверь, запечатлел на губах жены страстный поцелуй.
— Уилл! — не очень искренне возмутилась Франческа, как только смогла заговорить. Она еще не привыкла к этой склонности мужа — заниматься любовью где и когда ему вздумается. Нельзя сказать, что Франческе это не нравилось, — просто она умела сдерживать свои чувства. Впрочем, отрицать, что это доставляет ей наслаждение, не могла.
— Я тебя люблю, — сказал Уилл, уткнувшись носом в ее шею, а Франческа подумала, что рада бы отнестись к письму так же легкомысленно, как он. Сейчас ей не хотелось, чтобы перерыв на ланч, как это частенько бывало, затянулся: еда для них имела далеко не первостепенное значение.
— Пожалуй, тебе стоит взглянуть на письмо, — уныло пробормотала она, легонько отталкивая Уилла. — Очень уж официальный у него вид. Вдруг оно от бабушки? — И, поколебавшись, добавила: — Как ты думаешь, она ничего не может испортить?
— Вряд ли… — Уилл неохотно отпустил Франческу и взял у нее конверт. — Лингард принадлежит мне, и она не в силах что-либо изменить. А по сути, ее только дом и волнует.
— Думаю, ты ее волнуешь не меньше, — грустно возразила Франческа. — Она так и не смирилась с твоим выбором.
— Это ее проблемы, — сухо заметил Уилл, вскрывая конверт. — Письмо от ее адвокатов — Райта и Пила, — нахмурился он.
— Значит, все-таки от ее адвокатов! — У Франчески упало сердце. — И что же они сообщают?
Писем было целых два. Одно — от адвокатов, его Уилл прочел первым; прочитав второе — в отдельном заклеенном конверте, — он еще раз пробежал глазами оба; лицо его помрачнело. У Франчески сердце окончательно ушло в пятки: так Уилл мог отреагировать только на дурные новости.
— От бабушки ничего нет, — наконец негромко сказал он. — Райт и Пил не только ее адвокаты, но, видимо, и Арчи Росситера тоже. — Вздохнув, он протянул письма Франческе: — На, прочитай.
Франческа взяла письма, хотя предпочла бы узнать об их содержании от Уилла. Она не сомневалась, что леди Розмари придумала, как их поссорить, и для надежности решила заручиться поддержкой доктора Росситера.
Письмо от адвокатов было достаточно прямолинейным. Они без обиняков сообщали, что их клиент, мистер Арчибадд Росситер, просил передать свое письмо мистеру и миссис Лингард. Кроме того, они располагают письменным заявлением мистера Росситера. Если Уилл или Франческа пожелают как-либо его использовать, адвокаты уполномочены мистером Росситером в любой момент это заявление им вручить.
Франческа недоуменно взглянула на Уилла, но он угрюмо смотрел в окно, и лицо его ничего не выражало. Господи, да что же такое написал старик? Что мог добавить нового?
Дрожащей рукой Франческа развернула второе письмо. Оно было адресовано просто Уиллу и Франческе, но Франческа решила, что отсутствие официального обращения еще не основание для оптимизма, и со вздохом начала читать.
Дорогие Уилл и Франческа!
Я очень давно собирался вам написать, но, пока была жива моя жена, мне было стыдно признаться, что я утаил от нее свой недостойный поступок. Она долго болела, прежде чем Провидение положило конец ее страданиям, и я не смел своим признанием их усугубить.
Твоя бабушка, Уилл, обладает огромным даром убеждения, однако при иных обстоятельствах я ни за что бы не поддался ее уговорам. Но, как я сказал, Лавиния была тяжело больна; ей срочно требовалась операция, которую в то время, к несчастью, можно было сделать лишь за границей. В благодарность за оказанную мною услугу твоя бабушка оплатила нашу с Лавинией поездку в Соединенные Штаты. Я был всего-навсего скромным врачом, мои заработки не позволяли совершать дорогостоящие путешествия за границу. Леди Розмари оплатила все и, должен признать, подарила Лавинии несколько месяцев жизни.