Выбрать главу

— Я против того, чтобы женщина участвовала в подобной экспедиции! — неожиданно заявил Теренс. — Поездка слишком тяжелая!

— Насколько я знаю доктора Нэш, она будет отважно сражаться со всеми неудобствами и опасностями, — засмеялся Роберт Сэндхэймер.

— Боюсь, что доктор Чэпмен вкладывал другой смысл в свои слова. Он не желает присутствия женщины. Просто он это очень аккуратно завуалировал, — сердито прошипела Сандра.

— Никакого другого смысла, на который вы, доктор Нэш, намекаете, я не вкладывал, — невозмутимо парировал Теренс. — Я действительно сомневаюсь, что женщина сможет выдержать такие мытарства.

— Вот и поглядим, кто и что сможет выдержать, — возразила Сандра. — Если вы не возражаете, я сейчас уйду, профессор. Вы сможете все остальное объяснить моему шефу. А я потом получу от него инструкции. Что касается лично меня, то в понедельник утром я буду точно в назначенное время в аэропорту.

Сандра встала и пожала на прощанье руку профессору. По отношению к Теренсу и Патрисии она ограничилась высокомерным кивком.

— Да, замечательная получится экспедиция! — вздохнул Теренс, когда Сандра удалилась.

— Возможно, было бы лучше, если бы с вами поехала я, — томно взглянула на Теренса Патрисия. — Мы бы наверняка прекрасно поняли друг друга!

— Что тебе делать в такой поездке? — презрительно фыркнул профессор, расслышавший последние слова дочери. — Ты не годишься для джунглей, да и пауков боишься. — Вот увидите, доктор Чэпмен, — обратился он к Теренсу. — Сандра будет для вас надежным партнером!

8

— Но вы же не собираетесь взять с собой шимпанзе? — ужаснулся Теренс, когда в понедельник утром Сандра появилась в аэропорту с Паникой на руках.

— Естественно, возьму! — твердо заявила Сандра. — Придется вам смириться с нами обеими.

Теренс обреченно вздохнул. Сейчас было поздно пускаться в длинные дискуссии по поводу того, оставлять Панику здесь или брать с собой. Самолет был уже готов к вылету.

— Куда, собственно, мы летим? — поинтересовалась Сандра, заняв место в салоне.

— Сначала мы летим в Гуаякиль. Оттуда на маленьком самолете в Манаус. Там наймем лодку и поплывем вверх по реке в Кодажас. В Кодажасе есть миссионерский пункт. Отец Жозе поможет нам подобрать носильщиков, — вежливо, но холодно проинформировал ее Теренс.

— Как вы думаете, сколько времени мы будем в пути? — осведомилась Сандра.

— Полагаю, дня три — четыре, — подсчитал Теренс.

— Неплохо! — не по-женски присвистнула сквозь зубы Сандра.

— Вот видите, я же говорил, что для женщины это будет тяжело! — Теренс только укреплялся в своем мнении.

— Вам было бы очень на руку, доктор Чэпмен, если бы я сразу сдалась. Но вам придется долго ждать, это я вам обещаю! — Сандра сверкнула на него глазами.

— Вы считаете меня каким-то чудовищем, — тихо промолвил Теренс.

— Нет, всего лишь мужчиной! — парировала Сандра.

— Похоже, вы не высокого мнения о мужчинах, доктор Нэш? — спросил Теренс.

— Я бы не стала валить всех мужчин в одну кучу. Трудно только с тщеславными, — подколола его Сандра.

— Вы находите меня тщеславным? — уточнил Теренс.

— А разве вы не такой?

— Я думаю, что хуже тщеславных мужчин только тщеславные женщины, — отозвался он, не ответив на вопрос Сандры.

— Женщине ничего другого не остается, если она хочет чего-то добиться в обществе, где всем заправляют мужчины, — процедила Сандра.

— Может, нам следует на время забыть о своих амбициях, — предложил Теренс. — В конце концов, мы вынуждены быть сейчас партнерами.

— Это что, предложение о перемирии? — спросила Сандра.

— Если хотите! — Теренс открыто взглянул на нее.

— Хорошо, я согласна! — Сандра протянула ему руку, и он немедленно пожал ее.

Это прикосновение вызвало в Сандре чувства, которые ей было трудно скрыть.

На некоторое время между ними повисло молчание. Каждый думал о своем. Паника похрюкивала на коленях у Сандры и выглядывала в иллюминатор. Похоже, ей понравилось летать.

Сандра наслаждалась непосредственной близостью Теренса. В течение нескольких недель он будет принадлежать ей одной! Неважно, что случится, главное — Теренс рядом. Она снова вспомнила тот поцелуй. Ей ничего на свете не хотелось больше, чем его повторения.