Оборотень, наконец преодолев сопротивление, выбил крест из рук Рэя и теперь с животной яростью вгрызался в его лицо. Крики Рэя превратились в булькающие звуки, кровь фонтаном брызгала из разорванных артерий, заливая пол вокруг.
— Нет! — закричал Сет, но было слишком поздно.
Мысль пронзила его сознание острой иглой: "Возможно, конец Ричи был милосерднее. По крайней мере, он умер быстро". Эта мысль принесла странное, извращённое утешение.
Азиат, видя, что ситуация критическая, бросился в атаку с неожиданной для его возраста скоростью. Его движения были отточены словно веками практики — катана описала в воздухе идеальную дугу, сверкнув под светом мигающих ламп.
Оборотень почувствовал опасность и обернулся, но было поздно. Клинок рассёк воздух с тихим свистом, и голова существа отделилась от тела одним чистым ударом, таким совершенным, что на мгновение казалось, будто ничего не произошло.
Затем тело твари рухнуло на пол, издав последний судорожный рык, а голова откатилась в сторону, превращаясь в пыль ещё до того, как остановилась.
Наступила странная тишина. Даже вампиры-музыканты на сцене прекратили свою дьявольскую какофонию, словно потрясённые увиденным.
Глава 11. Призраки рассвета.
Первые минуты после смерти оборотня были наполнены тяжелым, оглушающим молчанием. Затем, словно пробуждаясь от кошмара, выжившие начали перегруппировываться. По всему бару небольшие группы людей добивали последних вампиров, вонзая деревянные колья в их сердца с методичной яростью тех, кто больше не боится, а только жаждет положить конец ужасу.
Азиат задумчиво смотрел на сцену, где музыканты-вампиры снова начали свою какофонию, словно смерть оборотня была лишь небольшим антрактом в их дьявольском концерте.
— Нужно заткнуть этих гитаристов из преисподней, — произнес он, поигрывая катаной с непринужденностью человека, для которого оружие стало продолжением руки.
— Есть все основания полагать, что их музыка каким-то образом усиливает способности этих тварей и координирует их действия. Конечно это теория, но все же.
— Как в колонии муравьев? — спросил кто-то из выживших, молодой парень в окровавленной футболке с логотипом местного колледжа. — Феромоны и все такое?
— Скорее как радиосигнал для зомби, — мрачно ответил Азиат. — Но принцип наверное похожий.
Сет, все еще оглушенный видением своего мертвого брата, вдруг осознал, что в их маленькой группе не хватает двух человек.
— Где Лиза и Эмма? — спросил он, чувствуя, как холодок пробежал по спине. — Кто-нибудь их видел?
Никто не ответил. Сет вспомнил, как Лиза нырнула под барную стойку с дочерью. Он бросился туда, перепрыгнув через тело оборотня одним движением.
Заглянув за стойку, он увидел, как к маленькой нише, где прятались Лиза и Эмма, медленно ползет окровавленный вампир с оторванными ногами. Существо двигалось, цепляясь длинными когтями за деревянный пол, оставляя за собой темный след. Лиза, прижимая к себе дочь, смотрела на приближающуюся тварь широко раскрытыми от ужаса глазами, не в силах даже закричать.
Сет выхватил кол и одним резким движением вонзил его в спину вампира. Существо выгнулось дугой и рассыпалось в пыль с тихим шипением.
— Спасибо, — выдохнула Лиза, ее голос дрожал. — Я... я думала, это конец.
Сет опустился на колени рядом с нишей, где они прятались, и впервые за долгое время почувствовал что-то похожее на настоящую человеческую нежность.
— Эй, как вы тут, принцессы? — спросил он, пытаясь придать голосу легкость, которой не чувствовал. — Надежное убежище нашли.
Эмма подняла на него взгляд, в котором, к удивлению Сета, не было страха — только странная, не по годам осознанная решимость.
— Стражник нас защищал, — сказала она, показывая свою потрепанную плюшевую игрушку. — Он отгонял монстров.
Сет посмотрел на плюшевого волка с его единственным оставшимся стеклянным глазом и порванным ухом. Что-то сжалось у него в груди — воспоминание, такое далекое, что оно казалось принадлежащим другому человеку. У него тоже когда-то была любимая игрушка, до того как жизнь превратила его в того, кем он стал.
— Да, я вижу, что он отличный защитник, — серьезно кивнул Сет. — Лучший из всех. Вы же все еще живы, верно? Значит, он справляется со своей работой.
— Папа говорил, что Стражник будет охранять меня всегда, — продолжила Эмма, прижимая игрушку к груди. — Даже когда его самого не будет рядом.
— Твой папа был прав, малышка, — сказал Сет, чувствуя комок в горле. — Такие как Стражник всегда защищают тех, кто им дорог.