Сет сделал движение, чтобы подойти к ней, но Азиат остановил его, положив руку на плечо.
— Дай ей время, — сказал он тихо. — Гнев бывает праведным. Это часть скорби, и ей нужно пройти через это.
Сет кивнул, понимая, что старик прав. Он повернулся к сцене, где вампиры-музыканты продолжали играть свою мрачную мелодию.
— Думаю, пора заткнуть этот оркестр из преисподней, — сказал он. Взяв кол и крест на изготовку.
— Согласен, — кивнул Азиат, крепче сжимая рукоять катаны.
Они двинулись к сцене. Вампиры заметили их приближение, но не прекратили играть — напротив, темп стал более неистовым, звуки исказились до такой степени, что едва напоминали музыку.
Азиат указал на кабели, тянущиеся от инструментов к усилителям:
— Источник питания. Отключим его.
Они бросились к сцене, уворачиваясь от нападающих вампиров. Азиат одним молниеносным движением перерубил кабели питания. В тот же момент раздался оглушительный взрыв — усилители и колонки буквально взорвались, разбрасывая вокруг осколки и искры. Вампиры-музыканты закричали нечеловеческими голосами и, один за другим, рассыпались в пыль.
Внезапная тишина, наступившая после взрыва, была почти такой же оглушительной, как и сам взрыв.
Сет и Азиат, тяжело дыша, присели на край сцены. Впервые за эту бесконечную ночь Сет почувствовал что-то похожее на облегчение.
— Знаешь, — начал Сет, вытирая пот со лба, — я даже не спросил, как тебя зовут. Ты спас нам жизни, а я все еще называю тебя "эй, ты" или "азиат".
Старик слегка улыбнулся, его морщинистое лицо на мгновение смягчилось:
— Имена не имеют большого значения, особенно в подобных местах, — он оглядел бар, полный трупов и пыли. — Но если тебе нужно как-то меня называть, можешь звать меня Горцем. Отличный был фильм.
Сет рассмеялся, впервые за эту ночь:
— Да, чертовски хороший фильм. "Может быть только один", да? Хотя они все-таки сняли продолжение.
— Второй был не так хорош, — кивнул Горец, протирая лезвие катаны куском ткани. — Но имел свое очарование.
— Как "Хищник 2". Не сравнить с оригиналом, но смотреть можно, — заметил Сет,. — Ты фанат кино?
— Когда живешь так долго, как я, любые развлечения становятся способом скрасить время, — философски ответил Горец. — Кинематограф — одно из величайших изобретений вашей культуры. В хорошем фильме больше правды, чем в десятке исторических книгах.
— "Вашей культуры"? — поднял бровь Сет. — Звучит так, будто ты с другой планеты.
— Иногда я сам так себя чувствую, — тихо произнес Горец, глядя куда-то вдаль. — Когда видишь, как меняется мир, родные и друзья уходят, а ты остаешься... трудно не чувствовать себя чужаком. Это ожидает всех стариков.
Они замолчали на мгновение. Сет смотрел на старика с новым пониманием:
— Ты давно борешься с подобными тварями?
— Слишком давно, — ответил Горец, и в его голосе прозвучала вековая усталость. — Был частью группы, специализировавшейся на борьбе с нечистью. Экзорцисты, охотники, специалисты по фольклору — у каждого была своя роль.
— Была? — осторожно спросил Сет.
— Я потерял их всех, — просто сказал Горец. — Одного за другим. Сначала Танаку — он был моим наставником. Потом Мэри, лучшего стрелка, которого я когда-либо знал. Затем Джона, Аиду, Марко... К этому невозможно привыкнуть, знаешь ли. Каждая смерть — как первая.
Его взгляд стал отсутствующим, словно он видел не залитый кровью бар, а что-то давно ушедшее:
— Последняя операция пошла не по плану. Вампиры устроили засаду. Они думали, что убили меня, и я лежал среди мертвых, когда они начали сбрасывать на меня тела моих друзей, одно за другим. Я не мог пошевелиться, не мог даже закрыть глаза. А потом... — он сделал паузу, — они принесли мою сестру.
— Черт, — выдохнул Сет, вспомнив похожую историю, которую рассказывал один из постаяльцев "Крученых сись". — Мне жаль, старик.
— С тех пор я просто скитаюсь по таким местам, — продолжил Горец, словно не слыша его. — Возможно, ищу смерти. Но она, похоже, не спешит меня находить.
— Может, у судьбы на тебя другие планы, — предположил Сет. — Черт, послушай меня, говорю как какой-то проповедник. А ведь я обычно…
Его прервал леденящий душу крик. Они оба резко повернулись и увидели нечто, от чего кровь застыла в жилах.
Тело Рэя, еще недавно безжизненно лежавшее на полу, теперь дергалось в конвульсиях. Его кожа начала натягиваться и рваться, обнажая что-то другое под ней — серую, покрытую редкой шерстью плоть. Рядом с ним тело Зика, или то, что от него осталось, проходило через такую же трансформацию.