Джесс, которая все еще была рядом с братом, отпрянула с криком ужаса. Она опустилась на колени перед искаженным телом Рэя:
— Рэй, мне так жаль, так жаль, что я не смогла тебя защитить…
К ее ужасу, изуродованное лицо Рэя повернулось к ней, и его глаза — теперь желтые с вертикальными зрачками — открылись. Разорванные губы растянулись в подобии улыбки, обнажая удлиняющиеся клыки:
— Я прощаю тебя, сестренка, — прохрипел он голосом, который был одновременно и голосом Рэя, и чем-то совершенно чужим. — Всегда прощаю…
— О боже, — прошептал Сет, вскакивая на ноги. — Они превращаются!
Горец уже был в движении, его катана описала серебристую дугу в воздухе.
Они бросились вперед. Питти застыл в шоке, не в силах двигаться, глядя, как его мертвый брат медленно поднимается, его тело искажается, конечности удлиняются, суставы выворачиваются под неестественными углами.
— Джесс! Питти! Отойдите от них! — крикнул Сет, прицеливаясь. — Это уже не ваш брат!
Но было слишком поздно. С нечеловеческой скоростью полуоборотень-Рэй бросился вперед, схватив Джесс за горло когтистой лапой, которая еще минуту назад была человеческой рукой.
Сет и Горец мчались через бар, зная, что каждая секунда на счету. Сет не мог избавиться от ощущения, что это уже вторая сестра, которую он не сможет спасти этой ночью.
Но сдаваться он не собирался. Не сейчас. Не после всего, через что они прошли.
Глава 12. Свет погасших звезд.
Время застыло, когда оборотень-Рэй сжал горло Джесс своей когтистой лапой. Питти, словно выйдя из оцепенения, издал нечеловеческий крик и бросился вперед. В его глазах не осталось ничего, кроме первобытной ярости — той, что живет глубоко внутри каждого человека, скрытая под тонким слоем цивилизации.
— Отпусти её, тварь! — проревел он, врезаясь в существо, которое еще недавно было его братом.
Оборотень отшвырнул его одним движением, как надоедливую муху. Питти отлетел к стене, ударился о нее спиной и сполз на пол. Но в следующую секунду он уже был на ногах, шатаясь, но непреклонно возвращаясь в бой.
— Я убью тебя! — выдохнул он, кровь из разбитой губы стекала по подбородку. — Ты не мой брат! Не смей носить его лицо!
Оборотень отбросил Джесс в сторону и развернулся к Питти с ужасающей грацией хищника. Его наполовину трансформированное лицо исказилось в пародии на улыбку:
— Питти-и-и, — прорычал он, растягивая имя. — Всегда был слабаком. Даже сейчас…
Питти бросился вперед, уже не думая о собственной безопасности. Он атаковал голыми руками, вкладывая в каждый удар всю свою боль, весь свой гнев. Оборотень снова отшвырнул его, на этот раз сильнее, разрывая когтями рубашку и плоть под ней. Питти упал, но тут же поднялся, теперь его грудь была залита кровью.
Сет и Горец были уже близко, но недостаточно. Оборотень-Зик, завершив свою частичную трансформацию, присоединился к схватке, отрезая им путь.
— Брат против брата, — прохрипел оборотень-Рэй, его голос был ужасающей смесью человеческих и звериных ноток. — Так всегда было, так всегда будет.
Питти, шатаясь, выпрямился. Кровь заливала его лицо из глубокой раны на лбу, стекая в глаза и делая мир вокруг багровым.
— Ты. Не. Мой. Брат, — произнес он с ледяной ясностью.
И в следующее мгновение он бросился вперед, двигаясь так быстро, что оборотень не успел среагировать. Питти обхватил монстра руками и, используя весь свой вес и инерцию, повалил его на пол. Они покатились, сцепившись в смертельном объятии. Когти раздирали плоть Питти, но он, казалось, не чувствовал боли. С нечеловеческим, животным ревом он обхватил голову существа и резким, мощным движением свернул ей шею.
Раздался оглушительный хруст. Оборотень содрогнулся и затих.
Питти остался стоять над телом, его руки тряслись, кровь капала на пол из множества ран. Затем он поднял голову к потолку и закричал — это был крик, полный такой боли и ярости, что все вокруг замерли. В нем было все — горе по потерянному брату, гнев на несправедливую судьбу, облегчение от завершения битвы.
А потом, словно марионетка с обрезанными нитями, Питти рухнул на пол без сознания.
Джесс подползла к нему, преодолевая боль от собственных ран:
— Питти! Питти, держись!
Она прижала его окровавленную голову к своей груди, слезы смешивались с кровью на ее лице:
— Пожалуйста, не уходи... Не оставляй меня одну…
В это время откуда-то сбоку появилась Рокси, шатаясь, но живая. Ее лицо было бледным, но в глазах горела решимость.