Гекко закурил, вдыхая дым, вспоминая прошлое. Солнце, пустыня, дорога. Брат за рулем, радио на полную громкость, пистолет под ремнем и ощущение, что весь мир принадлежит им.
Его размышления прервал шум приближающихся шагов. К бару подходила компания из пяти человек — двое мужчин, девушка и девочка лет десяти, держащаяся за руку встревоженную женщину.
Мужчины шагали с уверенностью людей, привыкших брать то, что хотят. Гекко невольно отметил их сходство с ним и Ричи — та же походка, тот же хищный взгляд. Один постарше, с тщательно уложенными волосами и в костюме с расстегнутым воротом, второй — моложе, в кожаной куртке и с нервными, дергаными движениями.
Женщина позади них выглядела испуганной, бледной. Её взгляд метался по сторонам, а рука, державшая девочку, заметно дрожала. Маленькая, с растрепанными волосами, смотрела в землю, словно боясь встретиться с кем-то взглядом.
Девушка лет двадцати пяти держалась особняком — высокая, стройная, с лицом, не выражающим никаких эмоций. Она наблюдала за происходящим с холодным интересом, будто происходящее её не касалось.
— Эй, привратник! — окликнул вышибалу старший из мужчин. — Придержи-ка дверь для джентльменов.
Охранник скрестил руки на груди.
— Частная вечеринка. Только для членов клуба.
— Вот как? — мужчина улыбнулся. — А я думал, это просто бар, где наливают виски всем, у кого есть деньги. Или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься, Питти, — усмехнулся младший. — Наш друг просто не понимает, с кем разговаривает.
Вышибала сделал шаг вперед.
— Слушай сюда, умник. Мне плевать, как тебя зовут. Сегодня киски развлекаются без вас. Так что поворачивай оглобли и вези свою компанию куда подальше.
Гекко наблюдал, как напрягается спина Питти. Он помнил это ощущение — момент перед взрывом, когда решение уже принято, но еще не реализовано.
— Послушай, дружище, — голос Питти стал мягче, обманчиво дружелюбнее, — я понимаю, у тебя работа. Но мы проехали чертовски долгий путь. Дамы устали, — он кивнул в сторону женщин, — нам нужно отдохнуть, выпить. Может, договоримся?
Вышибала усмехнулся, наклоняясь ближе.
— Я сказал…
Движение Питти было молниеносным — правая рука взметнулась вверх, что-то блеснуло в свете неона, и вышибала уже оседал на землю, схватившись за горло. Питти поймал его, аккуратно опуская, словно укладывая спать ребенка.
— Ты слишком много говоришь, приятель, — прошептал он, вытирая нож о рубашку охранника. — А я не люблю, когда меня перебивают.
Гекко застыл, наблюдая сцену, словно смотрел старый фильм, где знал каждый кадр. Так же двигался Ричи, так же улыбался после. Дежавю ударило под ребра, выбивая воздух.
"Сколько бы я отдал, чтобы повернуть время вспять," — подумал Гекко. — "Чтобы никогда не переступить порог 'Крученных сись”'. Но что изменилось бы? Если не я, то кто-то другой все равно вошел бы туда."
Питти обернулся к своим спутникам, разводя руки в театральном жесте.
— Дамы и господа, кажется, нам только что освободили столик!
Младший брат рассмеялся, подталкивая испуганную женщину с девочкой к двери.
— Давай, Лиза, не заставляй нас ждать. Ночь только начинается.
Гекко поднялся с капота, отбрасывая сигарету. Проход был открыт.
Питти толкнул дверь бара, впуская внутрь своих спутников. Повернувшись к залу, он раскинул руки в приветственном жесте.
— Наконец-то место, которое создано для таких, как я! — воскликнул он, улыбаясь во весь рот. — Чувствую себя как дома!
Дверь захлопнулась за ними, отрезая от темноты парковки. Гекко смотрел на неоновую вывеску, мерцающую в ночи. Что-то подсказывало ему, что эта ночь будет долгой.
И очень, очень кровавой.
Глава 5. Зеркала прошлого.
"Дважды крученные сиси" оказался монстром по сравнению с тем, что помнил Гекко о другом баре. Помещение растянулось вширь и ввысь, словно адское пространство. Стены покрывали резные деревянные панели с замысловатыми узорами, изображавшими сцены, от которых любой священник упал бы в обморок. Неоновый свет окрашивал дым в оттенки пурпурного и зеленого, создавая иллюзию подводного царства.
Сцена в центре зала была вдвое больше чем та что он помнил. На ней извивались танцовщицы в костюмах, которые едва ли заслуживали такого названия. Их тела блестели от пота, а движения напоминали языческий ритуал. Гекко отметил двухъярусную систему столиков, опоясывающую сцену — новшество, которого раньше он в барах не видел.