– Мы уже два года вместе. И что?… В меня ни разу не стреляли…
– А должны были стрелять? – упавшим голосом спросила она.
– Я не бандит. Я занимаюсь бизнесом – крупным легальным бизнесом. Рэкет, наркотики, оружие – это не мое, я этим не занимаюсь. Так что киллера мне бояться нечего.
– Я очень хочу тебе верить… Но мне страшно… Я у тебя большая трусиха…
– Не надо бояться. Ни за себя, ни за меня. Я делаю все, чтобы мы жили мирно и спокойно…
– Я знаю. Ты сильный и справедливый… Я уже ничего не боюсь… Только…
– Что только?
– Я не знаю, известно тебе это или нет, но ребенка можно зачать только при непосредственном участии мужчины. А когда ты вчера домой вернулся?
В ее глазах светился задорный огонек.
– Поздно, – Родин покаянно приложил ладони к груди.
Кондрашову все неймется. Уже собирается открывать второй пивзавод. Первый еще не заработал. А он уже новый объект для своих экспериментов нашел. Проект обещал выгоду.
Поэтому вчера вместе с Кондрашовым Родион ездил в дальнее Подмосковье смотреть пищевой комбинат, загнувшийся под тяжестью экономических реформ. Внешне все в порядке – бетонная ограда без прорех, проходная, административный корпус, цеха, чистая, аккуратная территория. Зато в делах полная безнадега. Комбинат можно было взять по бросовой цене. Но Родион все равно сомневался. Поэтому Кондрашову пришлось доказывать ему, что этот проект имеет право на достойную жизнь. И доказал ведь. За эти доказательства Родион заплатил своим временем. Потому и домой вернулся поздно.
– А позавчера вечером что ты делал? – продолжала допытываться Лада.
– Задень сильно устал… Все, сдаюсь! – улыбнулся Родион. – Сегодня я буду рано. И ты от меня не уйдешь…
– Будем надеяться…
Взгляд ее продолжал лукаво светиться.
Родион вышел из дома, сел в машину. И напоследок бросил взгляд на жену. Свет в ее глазах погас, снова в них тоска и печаль.
В офисе его ждал Кирьян. Сам по себе этот визит был обыденным явлением. Но у Родиона почему-то засвербело на душе.
– Проблемы? – коротко спросил он.
– Да не то чтобы проблемы, – пожал плечами Кирьян. – В общем-то все в полном порядке. Хотя и не все…
– Ты вола не води.
– Это, с ювелиркой рамсы. Этот, Нечаев, который за аренду не отстегивает. Пятый месяц мозги компостирует…
– Пятый месяц – это слишком долго.
– Да я понимаю. Но мы ж люди, не звери. Чувак чуть не на колени падал – мол, погодите, пацаны, дела наладятся, я с процентами отстегну. Типа его долг как банковский кредит… Ну, мы ждали. И дождались… Короче, вчера вечером у меня с «крышниками» Нечаева разговор был. Это беспредел, Сергеич. Эти фуфлогоны просили оставить ювелирщика в покое. Типа бабки он отстегивать не будет…
– Они что, озверели? – Родион стал мрачным как туча.
– Одичали, в натуре. Совсем фишку не рубят. Я им, это, реальный расклад дал. Три дня сроку, и если бабок с процентами не будет, я в их котелках свинец буду плавить.
Кирьян говорил спокойно. Но чувствовалось, все кипит у него внутри.
– И что?
– Ты думаешь, они поняли? Не-а, не поняли. У них там конкретно – тупой и еще тупей. Не захотели, короче, въезжать. Стрелу мне забили…
– Баранье.
– Да не то слово, Сергеич!… Стрела сегодня вечером. Автостоянка тут одна есть. Там разбор будет… Если, конечно, бараны эти припрутся.
– Что значит, если?
– Сергеич, ну ты же меня знаешь! Ты думаешь, что я этой ночью делал?
– Что?
– Это, чисто почву для разбора готовил. Я ж про этих «сталинградцов» знаю все. Сколько их, где кантуются, под каким соусом на съедение их подавать. Короче, на сюрприз они уже нарвались…
– Ты сначала сделал, а потом мне сказал? – еще больше нахмурился Родион. – Ты думаешь, это порядок?
– Так это, жмуров в планах не было. Чисто профилактика. Зачем тебя по пустякам беспокоить?
– Ну и почем нынче твои пустяки?
– Да нормальная цена. Мои ребята к «сталинградцам» в гости заглянули. А точнее, к их центровому. Он до утра у телки своей на хате откисал, а домой вернулся – там сюрприз.
Манекен с петлей на шее висит – вместо люстры. Картинка конкретная. Как думаешь, надолго запомнится?
– Думаю, что надолго, – удовлетворенно кивнул Родион.
Он не был сторонником крайних мер. Убийство – это не только тяжкий грех, но и чистой воды примитив. Убийство – оружие неандертальцев с их гладкими мозгами. А он человек новой эры и мыслить должен по-современному. Есть много способов, как ломать противника без летального исхода. Хотя, конечно, бывают случаи, когда выход только один – мочить, и никаких гвоздей. Для таких случаев у него есть свои специалисты. Только, видно, «сталинградцам» это невдомек…
– В общем, до стрелки эти дятлы созреют, – заключил Кирьян. – Въедут, что не на тех нарвались… А если не въедут, пусть пеняют на себя…
Кирьян мокруху тоже не больно-то уважает. Но если без этого не обойтись, пощады от него не дождешься. А бригада под ним мощная. Бойцов – раз-два и обчелся, но каждый идет за десятерых. «Пирамида» – слишком серьезное предприятие, чтобы за его безопасность отвечали какие-то олухи.
Центровой «сталинградцов» заметно нервничал. Зато вчера этот говнюшный Тычок такого крутого из себя строил.
Пуп земли, бляха. Кирьян же типа как пыль под ногами.
Только Кирьян и вчера был спокойным, как удав. И сейчас – сама невозмутимость.
– Какие претензии? – с насмешкой спросил он.
За ним сила. Полдюжины бойцов – стреляют они быстро, навскидку и без промаха. Но и это еще не все.
– Я же сказал, Нечаев бабки за аренду отстегивать не будет!
Тычок бросил пальцы веером. Но вышло из этого что-то жалкое – как будто дерьмо этими самыми пальцами ковырнул.
– Тебе он отстегивать не будет, – усмехнулся Кирьян. – А мне будет. И в двойном размере… Ты на кого наехал, братуха?
– Я не наезжал. Это ты наехал. Зачем филки с Нечаева снять хочешь?
– Ты что-то не то несешь. У тебя с башкой все в порядке?… Короче, ты меня утомил. Завтра сам в петле вместо люстры болтаться будешь…
– Так это ты! – сошел с лица Тычок.
– А то ты сам не въехал, кто у тебя вчера в гостях был…
Еще раз говорю тебе, не на тех наехал. Мы люди серьезные.
Шутить мы любим. Но только один раз. Говорю же, завтра утром в петле проснешься…
– За такой базар спрашивают.
– Это ты, что ли, спросишь? – презрительно сощурился Кирьян.
– Я!
– Ты, это, не дергайся. Думаешь, я не знаю, что ты снайпера на крышу сторожки положил? Знаю… Его уже кончили. Дырявая у него теперь башка, ветер мозги вентилирует. Вот так, кончили твоею стрелялу, а ты и не знаешь… А хочешь, и твои мозги вразнос пойдут? Очень просто. Сейчас руку подниму, и мой снайпер форточку в твоей тупой башке откроет. Поднимать?
– Н-нет, н-не надо! – потрясение мотнул головой Тычок.
Бледный как смерть. И душа в пятках, однозначно.
Насчет снайперов Кирьян слегка слукавил. Никто никого не убивал. Но два его бойца с «винтами» на шухере. Пасут и центрового и снайпера. Чуть что не так, будут трупы. «Сталинградцы» это уже поняли. И уже сдают игру. Теперь мячи только в их ворота сыпаться будут.
– Короче, братуха, попал ты конкретно. И если хочешь нормально жить, слушай сюда. Плата за аренду для твоего Нечаева вырастает в полтора раза. Это с тебя, братуха, двести штук баксов… А как ты думал? За все, братан, надо платить… Вопросы?
Тычок молча кивнул.
– Будешь тянуть кота за яйца, я тебя на очень серьезных людей выставлю. Правда за мной, поэтому на понятия тебя конкретно ставить будут – и раком, и как угодно. И бабки уже не те будут. «Лимон» как минимум. И то в лучшем случае.
Что будет в худшем, знаешь сам. Ты пацан понятливый – когда тебе доходчиво объясняют. Я тебе доходчиво объяснил?
«Сталинградец» снова угрюмо кивнул.
– Ну, тогда на все про все даю тебе три дня. Будут бабки – будет мир. Не будет бабок – будет война. А войну с нами ты не потянешь, это я тебе обещаю…