— Кыс-кыс… — она садится на корточки. — Иди ко мне! Беги сюда! Надо проверить как-то, — переводит взгляд на Виктора. — Всё равно в теле кота демон много не сделает.
— Святой бы водой его окропить…
— Водой? — щетинится Персик и пятится назад, с опаской поглядывая на Виктора.
— Ну, — сжалившись, отвечает он, — или круг мелом защитный провести и проверить, сможет ли пройти в него.
— Что скажешь? — Алекса с надеждой смотрит на кота.
— Можно мел, — и косится в сторону какого-то здания с облезлой штукатуркой. — Там вон кусочек найти…
Виктор вздыхает.
— Нормальный мел нужен, чтобы наверняка.
Но Персик всё же рискует подойти к хозяйке и прыгнуть на неё с видом таким, будто вокруг одни лишь псы и лишь Алекса способна защитить его.
Ведьма шепчет ему на ушко, переходя дорогу:
— Хочешь, я пойду с тобой в Ад?
И Персик принимается выть по новой.
— Пожалуйста, нет! Не надо, зачем? Пусть страшилище уйдёт одно! — шипит он на Виктора.
Она радостно подпрыгивает.
— Всё. Дело закрыто! Это мой ко-тик.
Виктор недоверчиво фыркает, но всё же не спорит.
— Ты рисковала… Вдруг бы даже такое могло быть принято за твоё согласие? Так, ну да что уж теперь… — озирается он. — Ид1м-то куда?
— На свалку, — с уверенностью заявляет кот. — Там автобус старый есть, там мы с друзьями одно время всегда собирались. Пока хозяйка меня розовым шампунем мыть не стала и запирать. Я котёнком ещё был. Но с улицы часто своих слышу и знаю, что там всё осталось по прежнему.
— Твою же ж… — раздаётся рядом с компанией знакомый всем голос. — Это вы… вы чего, а? Психи.
Марк смотрит на них ошарашенным взглядом и бледнеет от вновь нахлынувшей на него обиды и злости.
— И вот на это вот, — кивает он в сторону Виктора, — ты меня променяла⁈ Рогатые нравятся? Извращенка! — но вдруг понижает тон: — Вообще, сказала бы мне, что я, не переоделся бы думаешь?..
Насколько бы Марк не был ревнив и зол, парнем он себя считает неплохим. Даже в какой то мере ответственным. Вон, ему даже родители доверяют! Они уехали на несколько дней по делам, оставив квартиру на него. А раз так, выслушав сбивчивые и не совсем понятные объяснения повстречавшейся ему парочки, Марк принимает решение побыть ответственным ещё и за свою бывшую девушку. Поэтому приглашает их зайти к себе.
— Только если ненадолго, — ворчит он по дороге, а сам всё косится на Виктора-демона. — Если нас задержат по дороге из-за его рогов, то я просто мимо проходил и непричём, ясно? Психи… В таком виде по улице разгуливать!
— Так вышло, — кутаясь в покрывало, шепчет Виктор.
Голос его тоже другой и, как ему кажется, слишком громкий, поэтому лучше стараться шептать и не привлекать к себе лишнее внимание.
— Поэтому нам и надо куда-нибудь забежать. Пустишь же в душ?
На самом деле, туда ему надо отнюдь не для того, чтобы смыть с себя «грим». Виктору дико холодно. Так, словно он вышел на улицу не хорошей солнечной погодой, а лютой зимой в метель. Удивительно, как клыки ещё не стучат!
Он ощупывает их языком с заметной опаской и, что греха таить, любопытством. Клыки большие и острые, Виктор даже не знает, на чьи они похожи.
Вообще, очень странно ощущать себя в чужом теле. Будто его заперли в просторной, но в то же время сдавливающей со всех сторон комнате, в которой понятия не имеешь, на что можешь натолкнуться.
А ещё эта комната, судя по всему — морозильная камера. Морозит так, что волей не волей начинаешь думать про родной Ад.
— Тьфу ты, — фыркает он, задумавшись, — родной, блин! Ну конечно…
И в голосе так много сарказма и негодования, что Марк невольно ёжится и отходит поближе к Алексе.
— Странный он. Ты бы всё же подумала ещё… Ну, — улыбается, — насчёт меня. Я нормальный.
Ответить ей не даёт Персик, который принимается вертеться, сидя на её руках, пока не поворачивается своим задом к Марку.
— Нормальный, — ворчит Персик голосом сорокалетнего мужика, — малолетка прилипучая.
Но так как Марк видит только кошачий пушистый зад, и уж точно не думает, что говорить может кот… То ему кажется, будто голос исходит от Алексы. И он отшатывается, всё сильнее начиная сомневаться, не зря ли ведёт их к себе домой.
А дом, как на зло, уже совсем близко. Вон, за тремя рядами одинаковых серых высоток, виднеется его край, и даже окно родительской комнаты.
Эх, вот бы оказалось, что они приехали раньше времени! Отец с матерью ни за что бы не разрешили Марку привести такую компанию.
Может он всё-таки и не такой ответственный, каким чувствовал себя совсем недавно?..