— Поехали, отвезу тебя в больницу.
— Не надо, я хочу домой.
Вадим взял её за предплечье и довёл до пассажирской двери. Всю дорогу до дома, Катя молча сидела рядом с сине-зеленым лицом, сотрясаемая дрожью. Она прижимала к носу салфетки, которые пропитывались кровью.
— Ну что, пить ещё будешь в ближайшем будущем или тебе хватило? — спросил её Вадим, когда они почти подъехали к её дому.
— Останови здесь, я выйду.
— Я провожу тебя до квартиры, ты того и гляди в обморок упадешь.
— Даже если и упаду, это тебя не касается. Я хочу по дороге поблевать, останови! И катись отсюда к чёрту мучать кого-нибудь другого! — так громко, как только могла выкрикнула Катя в ответ.
Стоило машине остановиться, как она выпрыгнула на обочину и, покачиваясь, пошла в сторону дома, прижимая ладонь к носу и рту. Кажется, Вадим Алексеевич её сегодня наказывал за плохое поведение, прямо до кровавых соплей. Интересно, начальство довольно?
Вадим смотрел ей вслед и боролся с собой и бурей чувств внутри себя. Он не хотел больше о ней переживать — и всё равно переживал. Он не мог о ней позаботиться — но очень хотел сделать это прямо сейчас. Ему не за что было её воспитывать — но он всё равно это попытался сделать. Вадим не мог больше её ревновать — но упорно это делал, будто продолжая бег по кругу. Вадим оттолкнул её подальше, а сам зачем-то бежал за ней, только Катя даже не оглядывалась.
Глава 10. Танцуй и улыбайся!
Катерина вышвыривала из своего шкафа вечерние платья одно за другим, именитые дизайнеры валялись на полу вперемешку с массмаркетом и никто не жаловался на такое соседство. Самые лучшие платья достались ей после отношений с Маурицио, который одевал её как куклу в брендовые шмотки и обувь. Катерине везло на мужчин с хорошим вкусом в одежде, а вот вкус на женщин у них явно подкачал. Когда они с ней связались, тогда и подкачал.
— Полегче, девушка, вы в меня попали! — засмеялась Алиса, входя в спальню с большой миской винограда в руках.
Она посмотрела на кровать Катерины, где одеяло, покрывало и подушки валялись одним комом, и выбрала место почище — кресло напротив туалетного столика.
— Я вижу твой осуждающий взгляд в зеркале! Да, я не застилаю кровать, почти никогда. Оставь, пожалуйста, своё осуждение за дверьми моей спальни, — проворчала Катя.
— Да я не осуждаю, просто папу вспомнила, — потупила взгляд Алиса.
Сжав в руке вешалку, Катя закусила губу. Она так и не сказала Алисе, что у неё теперь другой папа и они с Катей родственники по отцу. Пока она решила ей ничего не говорить, потому что именно с отца и начались все беды в жизни Отбитой, прям с самого рождения. Алиса от матери-то ещё не избавилась до конца, а тут папаша нарисовался. Пусть она лучше живёт без отца и без сестры, а Катя всё равно будет рядом.
С тех пор, как пришли результаты теста ДНК, Катя сначала поплакала, потом порадовалась. Плюс один родной человека это же счастье. Она стала часто приглашать Алису к себе, звала вместе провести время, та всегда с радостью соглашалась, ей, видимо, тоже было одиноко. Но Катя чувствовала себя так, будто ей навязывается. Она боялась, что в один прекрасный день просто кинется ей на шею и разревётся, пока ещё держалась. Надо оградить ее от Сергея, который прицепился к Кате пиявкой, ему точно не надо знать, что у неё есть сестра, а у него дочь.
Катю волновал один щепетильный вопрос, как Алиса была зачата? Получается, что Юля крутила шашни с Быстрицким и одновременно с Игорем, а, значит, Сергей предавал своего друга. Бедный Игорь был окружён предателями со всех сторон. Вадим хотя бы сразу признался, что трахнул его жену, а Сергей так и врал ему до последнего вздоха?
— Папа нас всех приучил с утра кровать заправлять, потому что сам привык, — вздохнула Алиса за её спиной.
Катя грустно улыбнулась, у Вадима тоже была эта детдомовская привычка, которая стоила им нескольких бытовых ссор. Он пытался приучить её заправлять постель, а она донести до него, что смысла в этом нет, потому что Бесстыжая собирается затаскивать его туда не только ночью.
Бесстыжая.
Он её больше так не называл, да и она его Великаном тоже. Теперь просто Катя и просто Вадим.
— Кать, я тут в квартире у папы прибиралась, нашла коробку с его фотографиями, можно к тебе привезти?
— Зачем?
— Я, наверное, скоро перееду. Моя бывшая коллега открыла свой салон в Москве, зовёт меня туда, и я подумала, почему бы не поехать? Здесь меня ничего не держит, достали эти родственники! Начну с чистого листа!
— Тебе восемнадцать, Ириска, ты и так, чистый лист, — хохотнула Катя, бросая на кровать несколько платьев. — Это я уже как чёрная бумажка, переписанная чернилами вдоль и поперёк.