— Что-то я подобного не читала в истории планеты — недоумевая ответила Рин.
— Да это Эллис как-то раскопала закрытые архивы центра одного. Я ей говорил не лезть во все эти дела, но ее разве остановишь — сказал Кастор. — Рано или поздно, она бы все равно стала мишенью военных. Ладно, побудьте пока с ней, а я пойду делами займусь.
В результате, попытки выяснить информацию про мою планету и местонахождение Мии с Чиру, превращалось в какой-то запутанный клубок неприятностей. Эллис, наша на тот момент единственная надежда пролить свет на происходящее, лежала в отключке. И было неизвестно, сколько потребуется времени, чтобы она полностью пришла в себя. Кастор упоминал, что на полное выздоровление может уйти от двух недель до месяца. Но это было слишком долго для нас, с учетом того, что зона внезапно оказалась в опасности из-за какого-то придурка, решившего поубивать.
— Ну что ж, вариант-то у нас все равно только один — заключила Рин. — Дожидаемся, когда Эллис придет в себя, а там будь что будет.
— Вот только меня теперь действительно беспокоит судьба Чиру и Мии. И хорошо бы нам поторопиться — ответил я.
— Даже не знаю, что тебе на это ответить — задумчиво отозвалась Рин.
В тишине мы провели еще пару часов. Периодически слышались призывы выдать преступника. Вот только никто не знал, кто же был виноват в убийствах.
— Как я и думал, все кто знал про лаз, из зоны давно не выбирались. И у всех есть алиби — с порога заявил запыхавшийся Кастор. — Сейчас будет экстренное голосование на главной улице, будем решать, как быть зоне. А потом нужно будет как-то вычислить ублюдка, из-за которого мы теперь все под угрозой.
Для начала, Кастор объявил об общем сборе на главной улице. Когда она была полностью заполнена, староста вывел изображение с камер за барьером. Снаружи ожидала целая армия.
— Они даже с командующим явились — процедил Кастор.
— А кто там командующий? — спросила Рин. — На будущее, чтобы знать кого избегать в случае чего.
— Да вон, девушку видите среди военных, в первом ряду? — ответил он, указав на проекцию.
Выяснилось, что командующую мы уже видели. Именно она тогда что-то отдала ребенку, который сбегал из зоны.
— Эта не отцепится, пока справедливость не будет восстановлена — сообщил Кастор. — Во всяком случае, такие слухи про нее ходят.
После демонстрации того, что творилось за барьером, староста сообщил о причинах этого, после чего началось голосование. Длинными колоннами люди выстраивались к терминалам, где выражали свое мнение. Худшим вариантом для нас стало бы их желание снять барьер. Но на мой взгляд, это было бы самое правильное решение перед лицом целой армии. Нужно было всего-то выдать преступника и надеяться, что дальше ничего не произойдет. Впрочем, наличие такого количества военных было тоже весьма подозрительно. Но если барьер снимался, нужно было срочно хватать Эллис и бежать. Вот только бежать было некуда, разве что обратно в зону, откуда мы пришли. Однако с бессознательным телом было бы практически невозможно протиснуться в тех потайных коридорах. Оставалось только куда-то прятаться, чтобы все переждать.
Прошло еще несколько часов, прежде чем все проголосовали. К нашему с Рин удивлению, лишь 17 процентов было за то, чтобы снять барьер.
— Итак, большинством голосов, решение принято! — громко заявил Кастор. — Город переходит в осадное положение.
— И что означает осадное положение? — спросила Рин.
— Все здания получают свой собственный барьер, задраиваются все окна, переходим на резервное питание, турели размещаем. По закону у нас двадцать дней, чтобы поменять решение. До тех пор на нас будут всячески давить — ответил Кастор. — Вас с Эллис мы поместим во временный центр переселенцев.
— Может, нам лучше вернуться в зону, откуда Эллис? — предложила Рин.
— Исключено. Барьер устанавливается и в подземных коммуникациях. Нельзя позволить, чтобы преступник ушел.
— Вы все еще думаете, что это мы? — спросил я.
— Нет, я верю Эллис. Однако, преступник может воспользоваться шансом сбежать — ответил староста. — Так что нужно заблокировать все возможные пути из зоны, в том числе и лаз во внешний город.
— Вот это мы качественно встряли — куда-то в сторону произнесла Рин. — Мы чем-то помочь можем?
— Лишние руки не помешают, но я к вам на всякий случай приставлю человека своего, чтоб глупостей не натворили — сказал Кастор.
Излишняя подозрительность уже не воспринималась нами как нечто недопустимое. Все же положение было не самым лучшим, неизвестно было, что собираются предпринимать военные, которые подозрительно притихли, после того, как Кастор им по связи сообщил, что барьер они не снимут.