<p>
Наш визави посмурнел, не дождавшись реакции. </p>
<p>
– Мне надо понять, как это работает, для чего оно. Зарядить и запустить.</p>
<p>
– Поправьте меня, если я не прав. То есть вы ведать не ведаете, что это за предмет. Однако он настолько необходим, что готовы, не задумываясь, запустить его, – когда отец так говорил, то был очень похож на университетских профессоров. Я знала как они выглядят, так как те были частыми гостями у нас и не раз предлагали батюшке преподавать в нашем Университете, а мне обучаться.</p>
<p>
– Именно! – вздернул подбородок неприятный тип.</p>
<p>
Велик был соблазн просто выпереть клиента за дверь и посоветовать забыть сюда дорогу. Но это было не в правилах Варлейнов. Вот и сейчас, вместо того, чтобы гнать метлой этого субъекта, глава семейства, вздохнув, предложил пройти в мастерскую. Только ее стены были зачарованы и рассчитаны на непредвиденные выбросы энергии. Элементарная техника безопасности. </p>
<p>
– Покажете мне как оно включается! Зарядите и отдадите немедленно. Все манипуляции только при мне, – выдавало распоряжения это чудо, пока они шли в соседнюю комнату. </p>
<p>
– Боюсь, вы не представляете, о чем говорите...</p>
<p>
Дальнейший разговор отсекла закрывающаяся дверь. Впервые за многие годы закрывающаяся! Иногда, когда Андреас Варлейн, артефактор третьей ступени, считал, что объект может сдетонировать, он затворял двери и накладывал печати. Как сейчас. </p>
<p>
Это меня и спасло. Что там случилось спустя час, уже не скажет никто. Дом содрогнулся в конвульсиях, словно само пространство выгнулось и изменилось. Сдвинулось время, превращаясь в стекло, чтобы в следующий миг побежать вскачь. Отдел маг расследований предположил, что сдетонировала магия Тайрима. “Самоактивация”. Так было записано в рапорте. И еще что-то про нестабильность плетений. Спасибо знакомому из отдела, что не приписали неосторожность мастеру. Именно после этого случая узнала, насколько много у нас было друзей и хороших знакомых. Первые дни, когда ходила как сомнамбула, со мной все время кто нибудь оставался. Готовил. Прибирал. Пытался поговорить и утешить. Сознание сохранило отдельные кадры. Тетушка Элбита из булочной пытается угостить любимыми пирожками, приговаривая:“Кушай, деточка. Все наладится, вот увидишь”. Вот семья сапожника Филеймона, все четверо детей и их пара, хлопочут на кухне. Бабуля Женевьева с соседней улицы, вдова секретаря главы управы, чаще прочих оставалась на ночь, чтобы присмотреть за мной.</p>
<p>
Наверно, я выглядела откровенно страшно, если люди опасались оставлять меня одну хоть на минуту. Но время лечит. Оно неизменно уносит потоком любую боль и несправедливость. И надо жить дальше, начиная чувствовать уже хоть что-то. </p>
<p>
То место, где была комната мастерской, зияло провалом. Словно был вырезан куб со всем содержимым. Слегка оплавленные стены с вырванными знаками оберега – вот и все свидетели инцидента. Исчезла даже дверь. Такие следы воздействий встречались впервые. В недоумении были как полиция, так и университетские маги. Верно, у того человека действительно было нечто ценное. Кстати, следов того, кто он и откуда пришел к нам, мы не нашли. Просто имя в одной из гостиниц города. Штефан. И все. Вымышленное, конечно. Ну какой из него Штефан?</p>
<p>
Глава 2. Новая семейка</p>
<p>
Побежали насыщенные дни жизни с новыми родственничками. Больно было видеть, что они творили с лавкой. Конечно, ни о каких талантах артефакторов и магической одаренности в семействе и речи не шло. Даже на открытие аптеки мозгов не хватало. Поэтому впервые за несколько сотен лет стены строения удивленно наблюдали за превращением лавки в… та-да-а-а… булочную!</p>
<p>
У нас уже была булочная через дом, но семья Харвишей была помешана на хлебопекарном деле. Они взялись за дело круто. Первым вложением в бизнес стало отдирание вывески с корнями в первый же день. Сумбурное движение неуемных пришлых распространяло волны хаоса вокруг, которые расходились кругами, сметая и трансформируя все. Уж грешным делом подумала, не темные ли непроявленные маги они. Слишком уж бесповоротно приобретали все предметы, которых касались их руки, непрезентабельный вид. О да! Потрепанность – это наш бренд отныне.</p>
<p>
Следующим ходом для счастливого будущего они посчитали нужным убрать конкурентов. Две пекарни через дом это действительно перебор. Тем более что чистоплотностью они не страдали. А раз они на это так смотрят, то незазорно и поделиться с другими своим видением. Поэтому Тобиас с Томом несколько раз доставляли свежеотловленных таракашек, жучков и гусениц прямо к прилавку тетушки Элбиты. Она знала, чьих рук это дело. Все знали. Но как бороться с этой напастью – народ терялся. Завершилось тем, что вход Харвишам к тетушке был заказан. Часть клиентов она потеряла, но и Харвишам они не достались. С течением времени установилось шаткое равновесие. К нам ходили те, кто победнее и не брезгливый. К Элбите – ее стародавние почитатели выпечки. В их числе оказалась и я.</p>
<p>
Была и хорошая сторона в происходящем: меня не трогали. Удалось отвоевать свою спальню и только. Теперь я там находилась на осадном положении. Выходить-то – выходила из нее. Но и в защитных артефактах прокачалась замечательно. Запоры, следилки, отпугиватели. В ход шло все. А потому, что Тобиас и Том не оставляли попыток занять мою комнату. По очкам выигрывала я. Мелочь ходила то со следами несмываемой краски на руках, то с закопченными рожицами. Но если взрослые включатся в игру, то я не была бы так уверена в своей победе. Как и в том, что этот момент не настанет, когда они запустят свой бизнес.</p>