У меня аж челюсть отвисла. До самого, тролли его дери, пола.
Глава 5. Оборотни – не благородные лорды
– То есть, мне выражаться нельзя, а ты себя ограничивать не собираешься? – возмущение мое можно было ножом резать.
– Ну я же не леди, – тут же парировал бывший боевой маг. Хотя, может, уже и не бывший. Чем больше я на него смотрела, тем яснее понимала – он будто бы на глазах молодел. На губах мальчишеская улыбка, в глазах яркие искры, делающие их похожими на неспокойное осеннее море.
И метаморфозы эти начались только что, когда он «придумал», как наказать Ризу. А точнее, ухватился за неожиданно пришедшую мысль. Очень удачно сестрица сегодня напроказничала – для папы, который сбагрил основную свою проблему на мои хрупкие плечи. Они, конечно, и не такое выдерживали, но от текущей ноши, вполне могут сломиться.
Риза и отбор. Оборотни и Риза.
Мысли кружились в моей голове подобно огромному смерчу. Который сметал ранее наработанные установки, мешая все знания в кучу. Я ведь уже просчитала всё – как буду улыбаться наглым выскочкам, как вместо демонстрации глубокого декольте на платье, приду, скромно кутаясь в газовый шарф, как выпрошу у папы амулет, создающий вокруг человека непроницаемый кокон. Чтобы оборотни с их нюхом и способностью к считыванию эмоционального фона, не смогли разгадать мое истинное к ним отношение.
Теперь же я понимала – всё напрасно. Если папу вызвал король, амулет ему будет нужнее. Да и смысл мне маскировать чувства, если рядом всегда будет та, которая эмоциями буквально фонтанирует. Ни один оборотень мимо такого вулкана не пройдет. Хочешь-не хочешь, но зацепишься.
Да и не только оборотни.
Я с ужасом ждала момента, когда Ризе исполнится восемнадцать. Её мигом атакуют поклонники, и устроят из нашего дома проходной двор. Даже сейчас, когда наша семья совсем перестала выезжать в свет, смельчаки находились, распевая под окнами серенады. Папа гонял их, сгущая туман возле дома или вызывая резкие порывы ветра.
В засилье поклонников, правда, были и свои плюсы. Я даже успела разработать схему по перепродаже полученных букетов. Риза бы изводила влюбленных парней ожиданием, заставляя каждый день обивать пороги, а любимая нянюшка собирала у них цветы, перепродавая на рынке. Глядишь, и поправили наше финансовое положение. Хотя с теми долгами, что продолжали всплывать после смерти папиного брата, Ризе от поклонников пришлось требовать, как минимум украшения…
Не потому ли папа с такой охотой принял приглашение короля? Дело предстояло сложное и очень рискованное, раз Совет решился вызвать лучшего своего боевого мага. Хотя папа об этом и не распространялся, я знала какие задания он выполнял для короны.
И раз предприятие предстояло не из простых, денег за него можно было затребовать тоже немало. Как-никак, у лорда Горн не только долги имелись, но и три дочери на выданье.
Пришлось тряхнуть головой, прогоняя нехорошие мысли, но они продолжали настырно лезть.
Папа всё решил, его переубедить не выйдет, как бы не надрывалось мое сердце. Он уже примерил на себя образ бравого командира, поменяв даже манеру речи. Будто бы сейчас прибывал в казарме и разговаривал с кучкой солдат, а не юными дочерьми.
Но более всего мне не понравились отцовские намеки. Одно дело – продержаться до второго тура, а другое – вызвать у оборотня желание обладать.
Вскинув глаза, я посмотрела на папу в упор. И эту борьбу взглядов умудрилась выиграть.
– Просто захочет, Мириника. Палку перегибать не нужно. Легкая симпатия, флирт, достаточные для того, чтобы твое имя оказалось в списке. Дабы Говард ненароком не перешел черту дозволенного, с тобой едет сестра. Он взрослый оборотень, и Анриэзу будет воспринимать как щенка.
Риза усиленно зафырчала мне в плечо, продолжая, однако, прятаться. Ей было жутко интересно, по частому переступанию ног, понятно, но напороться на отцовский гнев она все еще опасалась. Одним сопровождением на Отбор наказание могло не отграничиться.
– Объясни, – потребовала я, понимая, что придется ночью штудировать библиотеку и изучать повадки оборотней более тщательно.
– При щенке оборотень никогда не проявит агрессии. А как бы ни романтизировали физическое влечение, оно рано или поздно сворачивает в эту степь, ибо ко всему прочему примешивается ревность. Оборотни – не благородные лорды, которых с рождения учат относиться к женщине, словно к фарфоровой статуэтке. И если видят нужную цель – идут напролом. Не остановит ни титул, ни звание, ни даже вмешательство короля. Но при щенке все животные инстинкты они вынуждены усмирять.