По ее животу сначала скользнул влажной дорожкой горячий язык зверя, вызывая сложные ощущения боли и наслаждения, а затем в рану хлынули морозные иглы, впиваясь в ее края, стягивая и выжигая невыносимым холодом нутро. Эта пытка длилась всего несколько мгновений, показавшихся ей вечностью в ледяном аду.
- Понравилось? – промурлыкала большая киса и легонько лизнула волчицу в нос. От чего та взвилась и возмущенно зарычала под странный смех-взрык, издаваемый Барсом. – Готова ко второй попытке?
«Хвала Пресветлому, волки не краснеют», - подумала Шейна и гордо продефилировала мимо своего спасителя, - «а мстя моя Северному будет… будет обязательно! Фррр!»
***
- Рин, - шепотом протянула Эйлис, шустро подползая к неподвижному телу мужа и непослушными пальцами пытаясь распахнуть парадный камзол на его груди. Драгоценная вышивка царапала нежные пальчики, а кровь, просачивающаяся сквозь плотную ткань, пачкала рукава ее свадебного платья. – Рин, очнись!
Рядом все еще продолжалась бойня, но алтарное возвышение уже было очищено силами Рауля и охраны от «черных», многие из которых поспешили к своему предводителю, который истошно надрывался на входе в Храм.
- Рин! Ты не посмеешь окончательно испортить мне день нашей свадьбы, - кулачок Лисички глухо ударил в область сердца, выдавив из болезного хриплый стон. – Давай, Высочество, открой свои наглые глазки и узри жену в гневе! … Ну, пожалуйста, любимый мой!
- Це… луй, - двинулись губы кронпринца Гориции, но пресловутые коварные очи оставались плотно закрытыми, - как… положено… когда… берешь… в мужья…
- Сволочь, ты, Вельтлант, - Эйлис прижалась к растянувшимся в слабой улыбке губам Ринэйрта, - исключительно… ум-м-м… ради… нашего… сына…
- Но-но! Оскорбление королевского достоинства! – прошептал хитрый гад и муж в одном лице и ловко перевернул охнувшую Лисичку на спину. – Карается… наказывается… Эйли… и кто тебя учил кусаться!!! Как мне теперь с распухшей губой для столичной хроники позировать?
- Знаешь что, позёр, мне папа сам лично правую руку ставил, так что еще и под глазом замазывать будешь, если немедленно не покажешь, что у тебя под одеждой! – выпалила Лиса, извиваясь под мужем.
- Да, вы издеваетесь! – грохнуло у молодоженов над ухом разъяренным воплем отца Антониса. – Устроили в обители Пресветлого грых ведает что! Вот не объявлю вас мужем и женой!
- И все лавры оставите тому жалкому служке, который обвенчал нас в захолустном храме? – ухмыльнулся Рин, кряхтя поднимаясь с пола и подавая руку своей ненаглядной, розовеющей вишневым румянцем. – Мама вас тоже не простит… а папа…
- Ладно! Убедил, - махнул рукой в потрепанной и некогда блистающей чистотой и великолепием хламиде главный духовник Королевства, - благословляю. Теперь можете поце… тьфу, грых, займитесь лучше уборкой! Вон, что ваши гости натворили! И не притворяйся смертельно раненным и оскорбленным, чтоб через час, максимум, два Храм вернулся в первоначальное состояние!
- Но заговор! – сунулся было в поддержку друга Рауль, нарисовавшись рядом с парочкой и красуясь свежими порезами на руках и лице. – Все расходы за счет нападавшей стороны. Так что, Ваше Святейшество, сутки! И ваша вотчина станет прекраснее, чем прежде!
- Не надо прекраснее! – зашипело Святейшество и обвело рукой размолоченное убранство Храма. – Надо, как было! И без твоей инициативы! Знаю я тебя, обормота, потом у статуй богов лишние конечности прибавятся, а фрески отправят в обморок благочестивых прихожанок. Сутки, и ни минутой дольше! Иначе прокляну!
- Так вам по статусу не положено проклинать, - не смог удержаться от скепсиса граф Орлант, - вы же наш светоч!
- Я тебе сейчас так засвечу, Сиятельство, что по ночам свечки зажигать не придется, - глаза у первого храмовника Гориции полыхнули золотом, а Рауль посчитал за лучшее с боевым кличем ринуться добивать с полсотни вражин, лишь бы не попасть под горячую руку Антониса.
- И мы с женой, пожалуй, пойдем, - очень вежливо поклонился принц и бочком протиснулся между алтарем и застывшим в напряжении святым отцом, - у нас еще переворот предстоит предотвратить, да и банкет уже стынет…
- Идите уже, - устало кивнул храмовник и решительно зашагал по проходу к входным дверям. Не иначе, как удумал оценить нанесенный бракосочетанием ущерб.
- Рин, - снова шепотом обратилась Лисичка к мужу, раздумывающему, как им лучше выбраться из ловушки герцога. Ломиться напролом, рискуя женой и ребенком он категорически не хотел. Но выходы из Храма были заблокированы службой безопасности Мирана по его же требованию. – Муж! Там мой папа и Шейна, и твои родители. Пора нам что-то уже делать.