— Правильно, и сопротивляться не может, — своим ответом она выдернула меня из размышления.
— Ладно, бог с этим отбором. У меня, девы, только одно желание — придушить благодетеля! — умом понимаю, не нужно ничего предпринимать, но женская сущность требует возмездия!
«Руслана, возьми себя в руки, не стоит идти на поводу эмоций, до добра это не доведёт, ведь гормоны в голову, мозг в отключке, а этого ну никак допустить нельзя!»
— Слушай, я, конечно, всё понимаю, наказал он тебя жестоко, но вот с Азеротом я бы не советовала так поступать, опасно это. Да и с Ревисом тоже связываться страшно. Слушай, а что такое электрошокер?
— Это средство, которое убивает в мужчине желание, быстро, но болезненно, — объясняя, как эта штуковина действует, пошла к первой сумке, где у меня были вещи, достала оттуда спортивные штаны, майку.
— Блин, всё помялось, — расстроилась я.
— Ой, не стоит расстраиваться, я мигом приведу твою странную пижаму в порядок, — беря из моих рук вещи и с любопытством рассматривая её, пообещала домовушка решить эту проблему. И ведь решила за считаные секунды: пас рукой, и всё словно выглаженное.
— Да ты волшебница! — выхватила свои вещички и поспешила в ванну переодеться, а заодно наложить мазь на родимое пятно, совсем не горю желанием, чтобы кто-то его увидел. И так проблем хоть отбавляй!
Переодевшись, я вышла из ванны и сразу пошла за шаром, чтобы связаться с Верой, в комнате была оглушительная тишина, первой её нарушила генеральша.
— Руслана, что за вид? — ужаснулась она. — Ты хоть понимаешь, что неприлично так ходить: пупок наружу, штаны на бёдрах? Это же разврат! — возмутилась она.
— Это — не разврат, а спортивная одежда, и я сейчас у себя в апартаментах, как хочу, так и хожу, — ставя шар на прикроватную тумбочку, ответила ей.
— А если кто-то из драконов войдёт, а ты в неглиже? — продолжила она беспокоиться.
— Это их проблемы, и, вообще, нечего шастать к даме без приглашения, — высказала свои мысли по поводу проходного двора у себя.
— Если тебя петь заставят, ты потом не жалуйся, сама провоцируешь, — махнула она рукой на меня.
— Угу, — ответила ей и стала настраивать связь, Верунчик не заставила себя долго ждать.
— Привет, подруга! — услышала её голос и звук движущий машины, — прости, не могу поставить шар на приборную доску, дорога вся в хлам разбитая, боюсь средство связи повредить, — затараторила она по обыкновению.
— Вер, а ты, собственно, куда едешь в такую рань? — забеспокоилась я, ибо не знаю, по какой причине, моё сердце словно зажали в тиски.
— Куда-куда, за Данькой и Петровичем еду, они вместе куда-то отправились, представляешь? Вот хоть убей, не пойму, что у них общего?
— Вера, ты в своём уме, зачем поехала за ними? — не знаю, почему, но я до ужаса не хотела, чтобы она это делала. И, как оказалось, не зря.
— Русь, ты чего разволновалась, это ж Данька, если и засечёт, то только пожурит, надеюсь. — я её лица не видела, но по интонации поняла: она сейчас морщит свой носик, что говорит о том, что её гложут сомнения, и как оказалось, мои подозрения были не беспочвенны. — Знаешь, с другой стороны, он ни разу тебе не позвонил, как пришёл в себя. Странно это как-то, даже не знаю, что и думать.
— Слушай, может, ну эти шпионские страсти, подожди меня, вместе разберёмся. Ведь непонятно, с какой целью он меня «подарочком» наградил, да и странный он какой-то был в последнюю нашу встречу, — попыталась подругу отговорить.
— Согласна, гад он. Но, Руслана, я взяла след, и пока не узнаю, что за ерунда творится, не успокоюсь, — в очередной раз отмахнулась она.
— Мне иногда кажется, ты не ту профессию выбрала, тебе в опера идти нужно было, — рассмеялась я, вспоминая наши с ней собственные расследования и как нам от Даньки влетало за самодеятельность.
— Не… я пас, одно дело — изредка по подворотням бегать, а другое — постоянно там ошиваться, да и не только там, — открестилась она от грязной работы.
Тут я с ней согласна, оперативникам, в отличие от следователя, сложнее. Мало того, что за ними неустанно наблюдают представители службы собственной безопасности, презумпция невиновности, случись чего — это не для опера. Уволят к чертям, если что, и взятки гладки, это в лучшем случае. Так после беготни по грязным подворотням опер ещё обязан заниматься бесконечными и бессмысленными бумагами, количество которых превышает мой бумагооборот как минимум вдвое.