— Ты отправишься на Отбор вместе с Элеонорой, — строго приказал отец. — И сначала вместе с ней пройдешь этап отсева участниц. А после сделаешь все, чтобы твоя сестра успешно прошла все испытания, и в конце, на последнем, проиграешь ей, чтобы она победила и стала женой короля Эдварда. Холли, ты ведь не станешь разочаровывать свою семью? — еще строже протянул он, прожигая меня взглядом. — Таково мое слово. Ты сделаешь это, так?
— Да, отец, — сдалась я, и выдохнув, опустила взгляд.
Черт, опять! Опять…
Хотя разве есть смысл бороться с этим? Или надежда что-нибудь изменить? Я ведь, в конце концов, уже давно привыкла помогать сестре и во всем ей уступать. Можно сказать, это то, ради чего родители растили меня. Кажется, у моего существования в их глазах просто не было другой цели. Особенно с поправкой на то, что я умела шевелить мозгами и родилась с немалым магическим потенциалом… что мне не позволялось демонстрировать, дабы не затмевать звездную сестру.
— Вот и замечательно, я знал, что ты у меня хорошая и умная девочка, — улыбнулся отец с напускной лаской, погладив мою голову рукой, которая казалась холодной, каменной и до боли безразличной. — А теперь самое главное.
— Что самое главное? — не поняла я.
— Я хочу, чтобы ты гарантировала мне, что не станешь подло обманывать меня, свою мать и сестру.
— То есть, обманывать? О чем ты, отец? Разве я тебя когда-нибудь обманывала?
— Ни разу, мое золотце, — снова улыбнулся он. — Но сейчас очень ответственный момент для нашей семьи, и я не хочу, чтобы это случилось впервые именно на Отборе. Поэтому я хочу, чтобы ты дала мне Темную клятву.
— Погоди… ты серьезно? — шепнула я надломленным голосом.
Темная клятва.
Заклинание, запрещенное во многих странах, и осуждаемое церковью там, где законодательно оно все же разрешено.
Заклинание, которое ставит на твоем сердце темную печать, и она убьет тебя, если ты нарушишь данное слово.
Не могу поверить. Просто не могу поверить, что отец сейчас требует ее с меня! Неужели для него настолько важно, чтобы на отборе победила именно Элеонора, и ни в коем случае не я, что он готов пожертвовать моей жизнью, только бы не дать этому случиться?
От этого понимания мои губы задрожали, на глаза навернулись слезы.
— Я серьезен как никогда, Холли, — холодно проговорил отец, нависая надо мной с грозным видом. — Ты должна дать Темную клятву, и в понедельник поехать на интервью для участниц Отбора вместе с сестрой.
— Но ведь это Темная клятва, отец! — взмолилась я из последних сил… и тут же стушевалась — словно слабое пламя свечи, на которое подул холодный зимний ветер.
— И поэтому благодаря ней я буду уверен, что ты не обманешь меня и не разочаруешь свою семью.
— Неужели… неужели ты в самом деле этого хочешь? — шепнула я, бросив взгляд сначала на маму, смотревшую на меня с поджатыми губами, а затем — на Элеонору, которую мое отсутствие энтузиазма откровенно злило.
— Да, хочу, — заявил отец. И взмахнув рукой, призвал сияющую в воздухе черным печать напротив своей ладони. — Таково мое слово. Начинай!
— Хорошо, — сдавшись, прошептала я. И призвав аналогичную печать напротив той, которую сотворил отец, посмотрела ему в глаза.
— Клянешься ли ты, Холли Редривер, принять участие в Отборе невест для его величества Эдварда Блейка?
— Клянусь, — ответила я, тяжело выдыхая воздух.
— Клянешься ли ты провести свою сестру, Элеонору Редривер, по этапу отсева, чтобы пересечь с ней финишную черту в числе первых тринадцати участниц?
— Клянусь.
— Клянешься ли ты проходить все испытания вместе с сестрой? Каждый раз проводить Элеонору к финишной черте, где молча позволишь ей гордо пересечь ее перед тобой? И обеспечивать ее успех в соревнованиях до самого конца Отбора?
— Клянусь.
— Клянешься ли ты в конце, на последнем испытании, проиграть и уступить сестре победу?
— Клянусь.
— Да скрепит твою клятву Тьма! — твердо воскликнул отец, и наши темные печати, соединившись, налетели на меня! Уменьшившись, знаки прошли сквозь грудь, где печать заклинания легла на мое сердце.
Я знала, что она там. Чувствовала почти физически. И само ее наличие пугало.
— Вот и славно! Я знал, что ты у меня хорошая девочка, — улыбнулся отец, поцеловав меня в лоб.
И его губы были болезненно-холодными.
ГЛАВА 1. Крысиные бега
— Чего ворон считаешь? Шевелись! — раздраженно фыркнула Элеонора, толкнув меня на выходе из кареты. И я, потеряв равновесие, едва не упала прямо лицом вниз, пропахав носом густую зеленую травушку… но повезло, смогла устоять на ногах.