Черт.
Стакан с растаявшим льдом в моей руке треснул, пока я пыталась отпихнуть альфу. Оставив на одежде Эша мокрые пятна.
Винтер молча стряхнул капли с себя. Я, приложив руку ко рту, смотрела на это безобразие. Я залила часть его футболки и штаны. Выглядело очень неаккуратно, и я отмерла, сказав:
— Я предупреждала, что мне надо выкинуть стакан.
— Разве? — прикрыв глаза, произнес он. Затем выжал низ футболки, задрав ее и показав немного своего тела. Я в этот момент задумчиво уставилась на него. Просто ужасно так думать о своем несчастном друге, которому осталось недолго, но он мог бы в самом деле осчастливить собой свою истинную, будь она хорошей.
Затем мой взгляд опустился ниже, на мокрые штаны.
…Если, конечно, он укоротит себе достоинство…
Нет, я не уверена в счастливой жизни его истинной.
И, надеюсь, Эш не будет выжимать при мне штаны. Пожалуйста.
Я опомнилась от этих ужасных мыслей только когда почувствовала на себе пристальный взгляд альфы. Вскинув свой взгляд, я ощутила, что краснею, потому что у Эша было выражение лица, которое мне сложно описать, но от него мне стало стыдно.
— Ты — развратный альфа. — выдохнула в панике я. И заметила, как уголки его губ приподнялись. Он смотрел на меня все с тем же высокомерным выражением, сообщающим о том, что он в курсе, что я подумала недавно. — Я скажу твоему врачу, чтобы он предложил тебе другие подавители. Возможно, они будут работать лучше.
— Про развратность мне говорит та, кто только что смотрела мне ниже пояса? — усмехнулся Эш, иронично посмотрев в сторону, словно чтобы больше меня смутить.
— Уймись. — шикнула я, отворачиваясь от этого ухмыляющегося чертового альфы.
Затем я направилась к магазину, надеясь, что он обойдется без дальнейших подколов. По дороге выкинула сломанный стакан в мусорку. Пока я стряхивала мокрые ромашковые лепесточки с руки, Эш приблизился ко мне сзади, и в отражении витрины я заметила, как это животное наклонилось и примеряется к моей шее, отчего у меня вырвался крик:
— Эш Винтер!!!
Резко обернувшись я зло посмотрела на него, пока он выпрямлялся.
— Пф. Теперь вся округа знает, что я здесь.
— Отлично. Может, на людях ты постесняешься себя вести подобным образом. Не трогай мою шею, надоедливый альфа.
— Раньше ты была не против укуса за шею. Что-то случилось, Ассоль?
Сколько иронии было в его словах. Резко отвернувшись, чтобы скрыть свое снова покрасневшее лицо, я толкнула дверь в магазин.
Потому что до этого он был на сто процентов моим другом. Иначе я не могла его воспринимать. Я снисходительно отнеслась к его заскокам, пытаясь ему помочь вернуться на путь истинный, но то, что он творит, уже переходит все границы. И мои границы он… отодвигает. Это самое беспокоящее.
В магазине я взяла два ромашковых чая — для меня и для этого дурацкого альфы, но оплатить на кассе не успела — это сделал Эш.
Затем я вернулась за столик, за которым сидела, и альфа последовал за мной, будто бы ничего смущающего между нами и не было.
Я пила чай через трубочку, слушала тишину и ощущала ночной холод, касающийся ног.
Мы сидели с альфой недалеко друг от друга, как в прежние времена, когда я еще училась в школе.
Я украдкой посмотрела на его профиль. Вспоминает ли он сейчас тоже прошлое?
Может, если подтолкнуть его к этим воспоминаниям, он перестанет делать такие странные вещи?
Обычно мы говорили. Но какие сейчас у нас общие темы?
Я раньше поддерживала его. Мы делились всякими трудностями иногда… Господи, как нелегко пытаться придумать темы для разговора, когда кого-то давно не видела.
— Послушай. — начала я, посмотрев на альфу. — В тюрьме было очень тяжело?
Эш покосился на меня.
Это была неприятная тема и мне стало страшно, что она может разозлить его, особенно, когда он отвел взгляд и мрачно посмотрел куда-то вдаль.
Затем он отстранил трубочку из-под чая ото рта.
— Очень. — ответил он, и я жалобно приподняла брови. Очень? А он продолжил задумчиво: — Иногда я думал что сотру руку.
Я моргнула. Что?
Мои брови вернулись в обычное состояние и лицо окаменело, когда у этого животного мелькнула легкая усмешка на губах, а я догадалась, о чем он сказал.
— Винтер… — прошипела я, пока он закрыл рот ладонью, видимо, чтобы скрыть любые следы издевательского веселья. — Я не об этом спрашиваю!
— Пф. Мне запомнилось это. Слышал, что в других тюрьмах заключенные иногда за определенную сумму заказывают себе омег. Но там, где я был, подобного не существовало. Гон был просто ужасен. Было нелегко осознавать, что мне придется провести всю жизнь так.