— Понимаю, — посочувствовал Филипп, — но сейчас это невозможно. Когда опасность уйдет, мы постараемся проводить тебя домой.
— До самого Сиэтла? — У нее перехватило дыхание.
— Да, до самого Сиэтла. — Он улыбнулся еще шире, а затем хлопнул в ладоши и сказал остальным: — Bueno, andale[12]. La noche esta demasiado peligroso. Ночью слишком опасно.
Кое-кто осенил себя крестом, и Николь изумленно открыла рот, чтобы задать вопрос, но тут все дружно тронулись с места.
Ковен двигался как одно целое. Группа прошмыгнула через центр Мадрида, без разговоров и сомнений сворачивая в нужные переулки. Николь будто во сне подчинилась воле этих пятерых одетых в плащи человек. Филипп снова держал ее за руку и шел размашистым шагом, а она, чтобы не отставать, бежала почти вприпрыжку.
Примерно через час компания остановилась в аллее рядом с небольшим автомобильчиком. Пока остальные залезали внутрь, Николь нерешительно стояла в сторонке.
— Нам ничего не угрожает. Пока, — улыбнулся Филипп.
Она осторожно кивнула и перевела взгляд на машину. Улыбка на лице Филиппа потускнела, и он посмотрел в темноту, из которой они только что пришли.
— У нас мало времени. Если мы хотим скрыться — пора ехать. Ты чувствуешь?
— Да, — с тяжелым вздохом ответила она, — чувствую.
Казалось, кто-то смотрит на них с большой высоты — огромное крылатое существо, готовое слететь вниз и разорвать беглецов острыми как бритва когтями. Николь почти слышала эхо его зловещего крика.
«Сокол. И он все ближе».
Филипп поторопил ее.
— Это старый «ситроен», французская машина. Мы называем такие «де-шво», «две лошадки», больше они не тянут. — Он усмехнулся. — Даже эти две лошадки посильнее того добра, что производят в Испании.
— Tiene cuidado, macho[13], — отозвался Хосе Луис, шутливо пригрозив другу.
— Tais-toi![14] — прикрикнул на него Филипп и хитро подмигнул Николь. — Видишь — шутим и поддеваем друг друга, даже когда кругом опасность. Мы — сильная команда. Все с нами будет в порядке.
Она не смогла улыбнуться в ответ: с каждым ударом сердца тревога охватывала ее все сильнее.
Девушку втиснули на переднее сиденье между Хосе Луисом и Филиппом.
— А ремень?.. — Она ощупала место вокруг себя.
— Не нужен. Я хорошо вожу, — хитро ухмыльнулся Филипп. Николь мрачно кивнула в ответ. — За вещами вернуться мы не сможем. Паспорт у тебя с собой? Деньги и все такое?
Девушка исследовала карманы и снова кивнула. Ее багаж был совсем крохотным, но даже такой бросать не хотелось. Без сменной одежды она чувствовала себя почти голой.
«Ни шампуня, ни зубной щетки».
Пабло наклонился к Филиппу и что-то шепнул. Тот ответил: «А, si» и сказал Николь:
— Что нужно, купим. Как только будем в безопасности.
Спустя три часа машина остановилась у виллы: на белых стенах длинного приземистого сельского дома плясали первые солнечные лучи. Вдоль мощеной дорожки, которая вела к двери, росли цветы.
У Николь перехватило дыхание.
«Разве может быть опасным такое прекрасное место?» — подумала она, понимая в глубине души, что очень даже может.
Хосе Луис вышел из машины, и девушка уже решила последовать за ним, но Филипп удержал ее, положив на плечо руку.
— Лучше, если пойдет один. Сперва надо, как это сказать, осмотреться?
Хосе Луис и высокий человек, который тут же возник на пороге виллы, стремительно зашагали навстречу друг другу: оба — уверенной и слегка развязной походкой. Шагах в пяти они начали перекрикиваться. Николь не понимала языка, но голоса явно звучали враждебно. Мужчины встали почти нос к носу и начали яростно размахивать руками, споря все ожесточеннее… а потом вдруг захохотали и обнялись.
Хосе Луис, чье лицо каждой своей тонкой черточкой выражало радость, повернулся к машине и махнул рукой, приглашая всех выйти.
— Что это было? — изумленно спросила его Николь, подойдя поближе.
— Давно не виделись с родственником.
В глазах юноши плясали чертики.
«Больше никаких вопросов. По крайней мере, об этом», — подумала она, откинула волосы за плечи и зашагала рядом с Филиппом в обход виллы.
В полумиле расположился небольшой коттедж — очевидно, то самое «убежище». Шедший впереди Хосе Луис открыл дверь и пропустил всех внутрь. Вдоль стен стояли койки. Здесь было тесно, но чистенько. От соблазнительного вида прохладных белых простыней у Николь сами собой начали закрываться глаза.
«До чего же я устала. Устала от бегства, от страха».
Она утомленно опустилась на стул и сбросила ботинки, тяжелые от налипшей земли. Джинсы совсем запылились. Футболка с надписью «UNI DE MARDID», выданная Филиппом, тоже была грязной. На зубах скрипел песок. Хосе Луис достал из шкафчика бутылку белого вина и пустил по кругу. Николь, надеясь заглушить гадкий привкус во рту, сделала глоток. Потом кто-то сказал, что в ванной есть мыло и шампунь.