Он заглянул мне в глаза.
И заорал.
Дикий, рваный, нечеловеческий вопль. Он резал уши, вибрировал в грудной клетке.
Пожиратели метнулись. Впятером. Сразу.
Я отступил на шаг — и встретил первого клинком. Располовинил череп. Второй врезался мне в бок — лезвие ушло в живот, раз, два, с разворотом — распотрошил. Кишки хлынули на плитку.
Третий укусил воздух — я вбил ему нож в глаз и скинул на пол.
Четвёртый прыгнул. Ошибся. Я выставил меч — и пронзил насквозь. Дёрнулся, захрипел, затих.
Пятый был умнее. Ушёл за спину. Почти. Но я развернулся на шаг раньше. Врезал ногой и он полетел в стену, потом — мечом в шею. Без визга. Только кровь.
Быстро убрал системные сообщения об убийствах, только посмотрел сколько опыта теперь.
Опыт: 320/360
Инициатор стоял. Смотрел. Дышал часто. Потом снова заорал.
— Хватит, — сказал я.
Пошёл к нему. Он кинулся на меня в ответ.
Слишком медленно.
Удар — мечом по ноге. Колено вывернуло. Повалился. Завизжал. Я врезал ногой по челюсти. Потом — по рёбрам.
Отрубил одну руку, вторую.
Ногой начал выбивать зубы.
Тварь вопила и дергалась.
— Франческо! — крикнул я.
Он зашёл. Нож — в руке. Тот самый. Системный. Острый, как страх.
Сам дрожит буквально весь. Будто на морозе голый стоит.
— Он твой.
— Это он? Инициатор?
— Да. Режь.
Франческо не дрогнул. Подошёл. Сел на корточки. Смотрел в глаза инициатору. Тот задыхался. Плевался. Но уже не дергался. Только пытался отползти, выцарапать хоть полметра.
— За каждого, — сказал Франческо.
И вогнал нож в глаз.
Тот дёрнулся. И затих.
— Всё, — выдохнул он. Сел рядом. Глянул на мёртвые тела.
— Нет, — ответил я. — Это только начало. Теперь пора домой.
Супермаркет оказался не таким уж мёртвым, как казалось на первый взгляд. Я даже удивился, как легко нашли нужные полки — словно те пожиратели решили оставить всё на своих местах. Как будто им не нужно было ничего больше, кроме крови.
Мы заполнили сумки продуктами, которые могли бы быть полезны. Чего только не было — от консервов до свежего хлеба, который, несмотря на пару дней хранения, ещё не стал камнем. Франческо рядом суетился, хватал всё, что попадалось под руку, за исключением алкоголя, и это было разумно. Сила нужна не только в бою, но и в выживании.
— Тут ещё и вода есть! — он вытащил несколько пластиковых бутылок. — Пошли их наполним.
Я кивнул, взял пару бутылок и повёл к запасным краном на задней стороне магазина. Вода была холодной, в меру. Грязи не было. Редкость в этом мире. Всё было спокойно, даже удивительно. Но я не позволял себе расслабиться. Это всегда так — затишье перед бурей. И, конечно, через пару минут, когда мы наполнили все канистры, Франческо снова начал говорить.
— Ты слышал, как он орал? Этот инициатор, — Франческо засмеялся нервно, глаза у него горели, как у человека, только что пережившего шторм. — Прям как зверь, блин! Аж голова кружилась от этого вопля! Я думал, всё, парализует меня нафиг, и не встану! А он прям... Вах! — он снова взялся за сумку, сжимая её так, будто от этого зависела его жизнь. — Мог бы и не кричать, ну его нахер. Я уж думал, не смогу двигаться, жесть какая-то! Ты как, ты не почувствовал, когда он орал? У тебя же слух лучше!
Я не отвечал. Он был на адреналине. Я знал, что он был сильно напуган, как и все мы, но выдавать этого не стоило. Его болтовня раздражала, но я не мешал. Это был его способ бороться со страхом. Страхом, который начал терзать нас всех.
Путь домой не был долгим, но, как и ожидалось, ещё шло несколько тварей по дороге. В общей сложности мы встретили семь пожирателей. Я специально не убивал их до конца, а только ранил, давая Франческо возможность заработать опыт.
Он хотя и был в шоке от того, что случилось, но вот это ощущение, когда он добивал каждого из них, снова настраивало его. Пару раз я видел, как его руки дрожали, как он, казалось, поднимал нож с усилием. Но в конце концов, он не жалел своих ударов.
Мы пришли домой. Квартира встретила нас тишиной. Больше не было тех запахов и тени, что нависали в воздухе во время боя. Просто обычный, запылённый дом. Я откинул сумку в угол и присел на диван.
— Ну всё, — сказал я. — Пора отдохнуть.
Франческо не сразу ответил. Он стоял у двери, как будто не знал, что делать с собой.
— Я... — он наконец сказал, — я даже не знаю, что сказать.