До Воронежа. Где, возможно, ещё есть моя семья. Или их тени.
Глава 20
Я покинул Лекко чуть позже обеда. Завел машину, проверил карту — до Бергамо рукой подать, километров тридцать пять. По-хорошему, меньше часа езды, но времена у нас не те. И трассы тоже.
Дорога до следующего города заняла чуть больше двух часов. Я петлял между грудами металла, разбитыми машинами, перевёрнутыми автобусами, выжженными пятнами асфальта. Местами попадались тела — уже подраспухшие, изломанные, вывернутые. Некоторые ещё шевелились, и я предпочитал держаться от них подальше. Один раз проехал мимо полуголого чудовища, распарывающего живот мужчине — тот уже не кричал. Просто хрипел и дёргался. Не моя война. Не сейчас.
Я ехал не быстро. Стоило вывернуть на нормальный участок шоссе, как снова приходилось тормозить. Не из-за пробок, их уже не существовало. Из-за мешанины смерти, крови и последствий чужого бегства. Кто-то пытался уехать, бросив машины поперёк дороги. Кто-то не успел.
Пару раз на обочине попадались свежие следы. Толстые когти, продавленные в пыль, как от зверя весом в полтонны. Я не останавливался. Щупальца у меня — да. Меч за спиной — да. Но не идиот же я, чтобы выходить и проверять, что это было.
Город впереди — довольно большой. По дороге туда, я заметил, как изменилось небо — то ли от жары, то ли от общего разложения мира, оно стало мутным, как будто его обтянули серым марлевым пологом.
На въезде в город стояли бетонные блоки и пара военных джипов. За ними — люди в форме. Не армия. Полиция. Карабинеры. Один из них вышел, поднял руку, останавливая. Остальные стояли с оружием наперевес. Пару человек в касках были у пулемёта на джипе.
Я притормозил, щёлкнул замком двери и опустил окно.
— Добрый день, — сказал я по-английски. — Или уже не добрый?
— Пожалуйста, выходите из машины, — произнёс один из полицейских, высокий, загорелый, с автоматом в руках. — Стандартная проверка. Надеемся, вы понимаете.
— Да уж, стандартная, — буркнул я, выходя. — Пятый день конца света, как-никак.
Он хмыкнул и шагнул ближе.
— Документы есть?
— Ага, конечно. Паспорт, права, страховка. Всё в аду горит. — Я пожал плечами. — Нет у меня ничего. Машину нашёл, использую, чтобы выжить. А за спиной мечи. Это — моё.
Он кивнул и жестом подозвал ещё одного. Подошёл молчаливый карабинер с планшетом и странным шлемом. Увидев его, я напрягся — этот тип был не просто охранником. Он начал водить пальцами по экрану, иногда посматривая на меня. Потом — прищурился.
На несколько секунд он просто смотрел. Молча. Без слов. Потом его глаза округлились, и он резко развернулся, подбежал к офицеру, который со мной говорил, и что-то быстро, напряжённо зашептал ему на ухо на итальянском. Я не понял ни слова, но по интонации — нихрена хорошего.
Офицер, доселе спокойный, дёрнулся. Тоже взглянул на меня. Долго. Очень долго. Затем прижал палец к уху и начал говорить в рацию. Слишком быстро. Чертовски эмоционально.
— Что за херня? — пробормотал я себе под нос.
Пока он говорил, остальные карабинеры начали сдвигаться ближе. Не агрессивно. Но с явным намерением окружить. Дулом автоматов не светили, но пальцы у троих легли на спусковые крючки. Грамотно. Выучка есть.
— Сэр, — сказал офицер, наконец оторвавшись от связи. — С вами хотят поговорить.
— Кто?
— Руководство. Высшее командование. — Он на секунду отвёл взгляд, будто сверяясь с чем-то в голове. — Пожалуйста, садитесь вон в тот автомобиль. Мы довезём вас до штаба.
Я смотрел на него молча. Ясно как день — тот, с планшетом, просканировал мои характеристики. Увидел уровень. Увидел статус. И теперь кто-то наверху решил, что им нужно знать, кто я такой. Зачем я иду. И куда. Надо думать, и щупальца он тоже увидел. А может, и что-то ещё.
— Я не под арестом? — спросил я, не двигаясь.
— Нет. Пока нет.
Очень обнадёживающе.
Я кивнул и подошёл к указанной машине. Старый внедорожник, сзади пара бойцов. Один даже руку к фуражке приложил.
Дверь захлопнулась за мной с глухим щелчком.
Город казался полупустым. Машина медленно катилась по широким улицам, по бокам стояли оплавленные автомобили, кое-где попадались уцелевшие витрины с разбитыми манекенами, искажёнными жаром и временем. Несколько домов были подожжены — чёрные, выгоревшие скелеты, облепленные копотью. В воздухе висел устойчивый запах гари, гнили и чего-то кислотного. Я выглянул в окно. Глаза зацепились за двух человек вдалеке. Женщина и ребёнок, обе фигуры укутаны в какие-то лохмотья. Она резко дёрнула мальчика за руку и нырнула в тень между домами, как только заметила наш транспорт.