Можно было бы конечно тупо устроить резню всей округи, как раз и добить опыт до двадцатого уровня.
Вряд-ли мне бы даже кто-то оказал сильное сопротивление.
Но...
Нафига?
Я итак за свою недолгую жизнь перебил столько народу, что на свое собственное кладбище хватит.
Да и вообще. Успеется ещё.
Мне три тысячи километров до Воронежа.
Смертников, желающих самоубиться об меня будет ещё много.
Глава 19
Я вёл Тойоту медленно, почти бесшумно. Двигатель урчал с хрипом, как старый зверь, в глотке у которого застрял нож. Небо над Лекко переливалось остатками закатного огня, но город уже начал гнить в сумерках. С каждой улицей становилось тише. Шум, голоса, лай — всё утихало, будто само место понимало: пришло время убивать.
Асфальт под колёсами был покрыт крошкой стекла, мусором, клочьями бумаги. Где-то валялась сломанная кукла, у которой не было головы. Символично.
Я ехал к окраине, туда, где заканчиваются жилые кварталы и начинаются пустыри, старые ангары, выжженные склады. Надо было найти место на ночь. Переждать. Я ещё не ел. Тошнило от усталости. Но есть хотелось сильнее, чем спать.
Поворот. Узкая дорога вдоль канавы. Бетон весь в трещинах. Слева полуразрушенный забор. Справа — пара облезлых домов с разбитыми окнами. Ещё поворот — и вот она, почти свобода. Город позади. Осталось выехать на шоссе.
И тут дорогу перегородили.
Пятеро. Стоят чётко — двое сзади, трое впереди. Один с пистолетом. Второй — с автоматом, старенький AR 70. Видно поднял с трупа мента, которых по городу должно валяться в огромном количестве после первого этапа инициации. Остальные вооружены по-всякому: пожарный топор, бита, копьё с куском арматуры на конце.
Я остановил машину.
Фары выхватили из сумрака их лица.
Голодные. Измождённые. Но не сломленные. У таких на лицах — ни страха, ни раздумий. Только воля. Убить и взять.
Я вылез. Спокойно. Без суеты. Машину не глушил. Сначала надо поговорить. Иногда с волками можно договориться. Иногда.
— Добрый вечер, — сказал я по-английски.
— Вылазь из машины, друг, — сказал тот, что с пистолетом. На ломаном, но понятном. — Мы её забираем.
— Я один, — ответил я. — Мне нужна машина. Не для роскоши. Мне три тысячи километров до дома.
— Нам тоже нужна. Все нуждаются. Или ты думаешь, мы тут ради забавы?
— Я не хочу вас убивать, — честно сказал я. — Но если надо — сделаю это быстро.
Тишина. Потом он усмехнулся.
— Это угроза?
— Нет. Обещание.
Тот, что с автоматом, шагнул ближе. Медленно поднял оружие. Второй — тот с пистолетом — напрягся, рука дрогнула. Остальные — в стороны, окружением. Как стая.
Я уже знал, что будет дальше.
Правую руку я опустил к бедру, спереди за поясом пистолет. На самый крайний случай. Левая — поднята, ладонь наружу. Как будто сдаюсь.
Он сделал ещё шаг — и я выстрелил.
Пуля влетела ему в лоб и вылетела сзади вырывая кусок мозга. Второй — автоматчик — только начал дёргать ствол — вторая пуля вошла ему в нос, разорвав всё изнутри. Он рухнул, как мешок с тухлятиной.
Щелкнул предохранителем и убрал пистолет обратно за пояс.
Щупальца вырвались из позвоночника с мягким чпоком — два багровых хлыста, полупрозрачных, как студень, но в каждой жиле — ярость.
Я шагнул вперёд.
Копьеносец бросился первым — щупальце отбило копьё и прошило ему живот, обвилось, и с силой дёрнуло вбок. Он завопил, упал, хрипя. Второй хлыст — по ногам топоромахателю. Он взвизгнул, упал, схватившись за раздробленную голень.
Осталась только бита.
Я вытащил меч.
Полуторный. Узкий, но прочный.
-- Нет! Стой! -- Завопил он размахивая битой.
Я сделал шаг, сжал рукоять обеими руками, уловил момент, когда от его взмаха бита опустилась вниз и ударил — прямо по шее. Голова переломилась не до конца — только кожа и часть мышц удерживали её от падения. Он захрипел, глаза вылезли из орбит. Добил в живот. Меч вошёл с хрустом, как в мокрый пакет с костями.
Те, кто были ранены, пытались уползти.
Щупальце схватило одного за лодыжку, притянуло ко мне. Я опустил меч. Вторым щупальцем — по затылку другому. И ещё. И ещё. Пока не разбил башку.
Убит человек. Ранг Е. Уровень 2. Получено опыта: 24
Убит человек. Ранг Е. Уровень 2. Получено опыта: 24
Убит человек. Ранг Е. Уровень 1. Получено опыта: 12
Опыт: 109
Нормально они тут народу наубивали за день. Вторые уровни...
Правда карт с них не выпало. Печально.
Когда всё стихло, я стоял посреди пяти тел. Кровь на асфальте. Багровые лужи. Мои щупальца дрожали, дёргались, будто жили своей жизнью. Я втянул их обратно — чувствовал, как они заскользнули под кожу, оставив после себя тупую боль в спине.
Я собрал оружие. Пистолет. Автомат. Оба с боекомплектом, неполным, но сойдёт. Один из них был в бронежилете. Снял. Подошёл к машине, кинул всё в багажник.
Я выехал с места бойни не сразу.
Дал двигателю поработать, пока собирал шмот с мертвецов.
Кровь ещё не успела засохнуть. Пар от неё поднимался в воздух, как туман в адской бане.
Сиденье водителя теперь в пятнах — меч был в крови, щупальца в крови, я сам — тоже.
Хорошо, что запах давно перестал вызывать отвращение. Сейчас он даже успокаивал. Значит — жив.
Я свернул с дороги и покатил дальше.
Скорость — 40.
Фары — выключены.
Ориентир — по силуэтам. Улицы пустые. Иногда кошки. Иногда не кошки. Лучше не тормозить.
Окраина Лекко — как задворки ада.
Пустыри, полуразвалившиеся склады, ржавые баки, чёрные окна без стекла.
Здесь никто не живёт. Только дохнут.
Значит — мне сюда.
Я нашёл старую автобусную станцию.
Выжженная, как и всё в этом городе. Платформа — треснувшая, крыша в дырах, стойки — сгоревшие.
Но стояла. А это главное.
По периметру — асфальт, бетон, забор из металлопрофиля. Можно перекрыть въезд.
Ставлю плюс.
Загнал Тойоту внутрь через прореху в заборе. Рядом валялась тушка автобуса. Полусгоревший, но корпус ещё держится. Отличное прикрытие.
Заглушил мотор.
Постоял.
Прислушался.
Ни шороха. Только ветер. И капли, падающие где-то за железками.
Я вышел.
Тело ныло. Спина — особенно. После активации щупалец всегда болело. Будто что-то внутри костей вспыхивает, горит, гниёт, а потом резко гаснет.
Боль — как напоминание, что ты ещё человек. Пока ещё.
Открыл багажник.
Бронежилет на себя. Мал. Давит. Но держит. Хрен с ним. Переживу.
Осмотрел территорию.
Справа — подсобка. Дверь сорвана. Внутри — тёмно.
Достал из рюкзака налобный фонарик. Надел, включил.
Пыль. Паутину сдул. В углу — старый диван, на нём коробки. Бумага. Мусор.
На полу — сухо. Это уже праздник.
Проверил окна — заколочены. Отлично.
Сел. На секунду — просто закрыл глаза.
А потом почувствовал.
Не звук. Не свет.
А присутствие.
Будто кто-то рядом и думает обо мне.
Выскочил из комнаты и поднял голову.
На крыше автобуса кто-то стоял.
Высокий. Плечистый. Слишком неподвижный.
Я достал пистолет.
Щупальца уже вырывались из спины — с влажным чпоком, как слизь, вырывающаяся из раны.
— Спускайся, — сказал я. — Сейчас или с дыркой в черепе.
Фигура не двигалась.
Я выстрелил. Пуля попала в металл, отскочила.
Фигура прыгнула.
Приземлилась рядом, прямо передо мной.
Быстро. Бесшумно. Почти грациозно.
Мужчина. Но не человек.
Глаза — пустые. Без зрачков. Кожа — серая, как бетон. На лице — следы разрезов. Мелкие швы.
Он зашипел.
Низко, мерзко. Как змея с лёгочным воспалением.
Я ударил первым.
Щупальце — в грудь. Второе — по ногам. Он отпрыгнул, быстрый. Слишком быстрый.
Я метнулся вперёд, меч вылетел из ножен.