Я ел. Молча. Не торопясь. Они молчали тоже. Смотрели. Только когда контейнер был почти пуст, врач заговорил.
— Когда тебя принесли, мы подумали, что это тело. Просто... тело. Живота не было. Всё вывалено.
Кишки в грязи, чужой крови, осколках костей и плоти других тварей...
Мы уже каталки подкатили — в операционную. Шить, спасать, стабилизировать...
Он замолчал. Я продолжал есть.
— Но военные были против. Один офицер крикнул: «Не трогать. Это — не ваш пациент». Мы не поняли. Сначала подумали, что бред. Потом — что игра. Потом они поставили охрану. Прямо в палате. Солдат. В полном обвесе. Стоял и смотрел. На нас. Чтобы мы не лезли.
Позволили только перевязать и промыть кое как.
Я доел. Поставил ложку. Взял бутылку. Сделал пару глотков. Жидкость застряла в горле, потом ушла внутрь. Холодная. Слишком.
Потребил пальцами амулеты на шее.
— Мы не могли поверить. У тебя были амулеты. Один деревянный. Будто древний. Рунами все исписаны. Второй — новый, светился. Третий... Остальные я так понимаю из костей? Мы хотели снять. Но нам сказали: не трогать. Запрет.
— Почему? — спросил я хрипло.
— Потому что они не знали, что у тебя работает. Но знали, что работает. Твои показатели... ты начинал с давления ноль-ноль. Через двадцать минут — сорок на двадцать. Через час — шестьдесят. Потом — стабильные восемьдесят на сорок. С нуля. Без вмешательства.
Я промолчал.
— Потом кто-то из штаба принес твои бумаги. Ранги, статус, система. Мы поняли. Регенерация. Активируемые руны. И ещё — став. Мы видели, как он сработал. Ты включил его сам. Никаких жестов, никаких ритуалов. Просто очнулся, щёлкнул пальцами и вспыхнули символы на теле. Багровые. Одна за другой. Мы... в общем, таких не бывает. Но мир уже не тот. Система мать ее. Переобучаемся на ходу. Сколько у тебя живучести?
— Двадцать два, амулетом, своей пока двадцать, — тихо сказал я.
Врач хмыкнул. Второй только кивнул.
— Тогда всё понятно. Ты и без нас выживешь.
Я лёг обратно. Спина заныла, но уже меньше. Живот тянуло. Мышцы работали. Регенерация — не ускоренная. Но стабильная. Ничего не снимали.
— Ещё. — Врач замялся. — Мы думали, ты не очнёшься сутки, минимум. Ты должен был потерять больше крови. У тебя вывалились кишки. Просто — наружу. Мы такого не видели. Но ты жив. Целый. Сам восстановился.
— Потому что нельзя мешать, — сказал я.
— Теперь знаем, — кивнул он.
Я закрыл глаза. Медленно. Под веком — тень. Усталость. Но уже не смерть. Внутри — жар. Рабочий. Чистый.
Где-то внизу, в животе, всё ещё шевелилось. Регенерация затягивала кишки по контуру, как шнурки. Сшивала изнутри. Они ползали под кожей как чёртовы глисты.
Я тяжело вздохнул начиная снимать с живота повязки.
– Опять татухи перебивать... – Буркнул я
Снял с себя бинты. Осмотрел шрамы.
— Одежду, — сказал я, не глядя. — И вещи. Всё, что было при мне.
Младший врач замер, потом молча кивнул и вышел. Остался только старший. Поглядывал на меня, но молчал. Умный. Лишнего не спрашивал.
Через пару минут вернулся. В руках — аккуратная стопка: старая форма, порванная, пропитанная кровью, грязью и потом. Поверх — новая. Свежая, военная, с дополнительными креплениями и усиленными швами. Рядом — два меча в ножнах и два кинжала, запакованные в плотную ткань. И пачка карт, свернутая в резинку.
— Это всё, что было при тебе. Старая одежда... ну, держится, но ненадолго. Новую выдали из склада, по приказу. И это — твои карты. Мы их не трогали.
Я взял вещи. Осмотрел каждый предмет. Всё на месте.
— Спасибо, — коротко сказал я.
Медленно оделся. Старую одежду даже не тронул — сразу отложил. Надел новую: штаны, рубашку, бронежилет. Проверил застёжки, ремни. Всё сидело как надо. Мечи — за спину. Кинжалы — на пояс. Карты — в карман.
Извлёк из одной из своих пространственных карт кейс. Обычный, металлический, с вмятинами. Просто прочный. Открыл — внутри был энергетический камень. Я положил руку сверху. Активировал щупальца.
Из позвонка с тупой и режущей болью вылезло одно. И второе... Кусок. То, что от него осталось. Потянул энергию с камня.
Сначала — гул в пальцах. Потом — волна тепла в позвоночнике. Энергия пошла через руку к ним. Второе начало восстанавливаться. Потом опять боль. Третье стало отрастать.
Восстановлены. Внутри — лёгкий треск. Регенерация пошла дальше. Укрепление.
В этот момент в палату вошли двое. Военные. Один в стандартной форме, второй — с нашивками офицера.