— Прямо по дороге. Через два квартала будет блокпост. Назовёшь меня — пропустят.
— Как зовут?
— Россо.
Запомнил.
Броневик тронулся. Я остался на дороге. Сделал несколько шагов, выдохнул.
Справа показались первые строения. Разбитые, обугленные. Где-то на стене — надпись краской: “ORDINE È MORTO”. Ниже — зачёркнутое имя и пятна крови.
Город начинался так же, как и все сейчас — со страха.
Я дошёл до блока. Заграждение из машин. Мешки. Крыша снайпера. Справа — бочка с костром. У костра трое. Автоматы на плечах, лица усталые. Один поднялся.
— Стой.
Я остановился.
— Кто такой?
— Россо пропустил.
Он кивнул, глядя в сторону. Молча отодвинулся.
Я вошёл в Новенту-ди-Пьяве. Тихо. Пыльно. Пахнет жареным мясом и гарью.
На ближайшем углу — девочка лет десяти. Смотрит, не мигая. На мне крови больше, чем на половине её улицы. Я прошёл мимо.
Через пару минут нашёл лавочку. Автобусная остановка. Сел. Понял, что устал. Всё тело зудит. Я закрыл глаза на секунду.
Рядом раздались шаги.
— Ты откуда? — голос мужской. Рядом. Открыл глаза. Мужик лет сорока. Шея в татуировках, но взгляд вменяемый.
— Из-под земли. – Ответил по-английски.
Он кивнул. Не стал уточнять.
— Там был? – Спросил уже на английском.
Я посмотрел в сторону дыма.
— Что там?
Он плюнул в сторону. Пыль поднялась.
— Колдунов жгут. У церкви. Словили пятерых. Двое, говорят, в башке копались. Третий — с глазами как у насекомого. Можешь пойти глянуть, если хочешь. Тут многим интересно.
Я ничего не сказал. Только поднялся.
— Спасибо за наводку.
Он махнул рукой и ушёл.
Я остался сидеть.
Запах дыма становился сильнее. Воздух был холодный, но под ним всё ещё что-то горело. И вот с этим — я уже снова был дома.
Повернул на улицу, что вела к церкви. Асфальт был прожжён. Где-то вдоль тротуара валялись разбитые ящики, перегоревшие гирлянды, мёртвые шины. Людей становилось больше. Кто-то стоял у стен. Кто-то сидел. Кто-то просто смотрел в сторону огня.
Гомон усиливался с каждым шагом. Сначала приглушённый, потом отчётливый. Крики. Перешёптывания. Один голос над толпой — будто выкрикивал что-то важное. Я не различал слов. Слишком много говорили сразу.
Церковь стояла на возвышении. Небольшая. Каменная. Без купола. Крест — снесён. Вместо него — ржавая труба, из которой валил дым. Перед входом — площадь. На ней — толпа. Человек триста. Или больше. Кто в броне, кто в тряпках, кто с оружием, кто без. Все смотрели в одну точку.
В центре — костёр. Прямо на булыжнике. Деревянная рама. На ней догорающее тело. Валит дым. Воняет горелой плотью. И рядом ещё одно такое же. Но уже сгоревшее. Рядом стоит ещё три готовых рамки. Без людей. Ещё не паленые. Чуть левее помост. На нем стоит священник.
Я подошёл ближе. Прошёл мимо первого круга. Меня почти не замечали. На таких не смотрят. На таких — не смотрят в упор.
Костёр полыхал. Дым тянулся вверх, ложился по ветру. Запах — не только дерева. Пахло волосами, жиром, прожаренной плотью. Глаза резало.
Один из привязанных пытался что-то говорить.
Толпа не слушала. Кто-то крикнул: «Гори, ублюдок!» — и засмеялся. Кто-то бросил бутылку. Она не долетела. Разбилась у ног догорающего.
Я стоял.
Рядом прошёл парень. Юный. С арбалетом. Остановился рядом.
Что-то спросил по-итальянски. Что-то про первый раз. Не совсем понял.
Я посмотрел на него. Не ответил.
Он опять что-то сказал.
– По-английски. – Сказал я.
Он пару секунд посмотрел на меня. Осмотрел с ног до головы. И заговорил:
– Они людей в сон тянули. У двоих вообще темный источник. Источник тьмы! Темной магии! Понимаешь? – Я кивнул. Он продолжил. – Похищали, копались в башке. Один даже оживлять пытался. Видел своими глазами.
— Ты видел?
Он замялся. Сжал ремень арбалета.
— Мне рассказывали. Но я верю. Слишком много было исчезновений.
Огонь треснул. Тело повисло на проволоке. Мясо поддалось, плечо соскочило. Тело дёрнулось. Парень отшатнулся.
— Сука… — выдохнул.
— Кто судил?
— Да все. Совет. Мы сами себя защищаем. Никаких адвокатов. Всё по справедливости.
Я кивнул. Европа во всей красе. Прошли сотни лет с последних сожжений. Вроде бы цифровизация, прогресс. Но люди все такие же тупые.
Потом сделал шаг вперёд. У самого огня стоял мужчина. С длинным ножом на поясе и рацией на груди. Он заметил меня.
— Новый?
— Вроде того. – Ответил на английском.
— Нравится шоу?