– Есть. Просто нужны инструменты, формы для залива и плавки.
Механик отложил ключ, свистнул. Из-за перегородки вышли ещё двое — оба в мазутных куртках, с перчатками, уже с интересом смотрели на нас. Вопросов не задавали — просто оценивали.
– Формы? – переспросил один. – Какие размеры?
– Поясничная, грудная, боковая. Прямоугольники, с уклоном. Не для парада — для сдерживания удара. Толщина — сантиметр минимум. Если пойдёт — сделаем больше.
– Под армейский плитник? Или свою схему?
– Армейский. – Я постучал кулаком по груди.
Механики засуетились. Один вытаскивал стеллаж с инструментами, второй уже потащил тяжелый сварочный стол. Старший — тот, что в комбинезоне — схватил рулетку, начал замерять габариты, сверяясь с бронеплитами на складе. Всё шло быстро, без разговоров.
– Нужны формы для литья. Пояс, грудь, бока. Прямые, без скруглений. Под сантиметр толщины, – сказал я.
– Есть листовая сталь. Нарежем, сварим. Чуть разогреем перед заливкой, чтобы не треснули, – ответил старший, не отрываясь от чертежа.
– Котёл?
– Есть один. Старый, чугунный. Толстостенный, на сто литров. Раньше под солярку стоял. Но если отрезать верх — сгодится. Щас достану.
Пока он с помощником тащили бак, остальные разметили и начали варить формы. Работали быстро, чётко. Опыт давал о себе знать. Один резал болгаркой, другой тут же зачищал кромку. За двадцать минут собрали первую форму — для грудной плиты. Тяжелая, с мощными боковыми стенками. Дно — из толстого листа.
– Сгодится? – спросил сварщик, утирая лоб.
– Идеально, – кивнул я.
Чугунный бак с трудом приволокли к столу. Отрезали крышку, зачистили кромки. Внутри — ржавчина и остатки мазута. Прополоскали растворителем, обожгли изнутри, чтобы не вспыхнуло. Потом подняли краном и закрепили в держателе.
– Сюда будешь лить? – уточнил старший.
– Нет. Я буду плавить прямо в баке. А вы уже разольёте по формам.
– Понял. Подставим воронку, ковши — сами справимся. Ты только скажи, когда жечь.
Я кивнул, подошёл к баку. Вынул из кармана пачку с заготовленными картами, изьял первый системный меч. Поверхность — гладкая, металл всё ещё поблёскивал. Артефакт. Но теперь — сырьё.
– Кидай, – сказал один из них.
Я сбросил меч в котёл. Металл глухо звякнул по чугуну. Потом — второй. Третий. Всего четыре. На глаз — килограммов десять в сумме, может больше. Все G ранга. У меня их как говна.
– Дальше — только твой трюк, – сказал механик, отступая.
Я выставил руки. Собрал энергию. В груди — плотный жар, по рукам — пульсация. Вдох. Концентрация. Затем — выплеск.
Энергетическое пламя вырвалось из ладоней. Не как огонь — как сгусток багровой силы, как энергетический напалм. Струи полетели сразу в котел. Мощность была сильная и потому оно иногда выплескивалось на пол, поджигая бетон.
Температура резко поднялась. Металл в котле начал темнеть, потом побежал синими пятнами.
Плавил медленно. Пламя шло ровным потоком — без рывков. Мечи начали деформироваться. Сначала с краёв, потом потекли по внутренней спирали. Механики молчали. Даже не дышали.
Я регулировал мощность пламени, пытаясь подобрать оптимальную. В итоге остановился на мощности в три единицы энергии в секунду.
Через сорок секунд в котле было полужидкое месиво. Тяжёлый, вязкий металл. Не серебро. Не сталь. Что-то иное. Система не делала обычное железо.
– Готово, – сказал я, убирая руки.
Один из техников сразу подбежал с ковшом. Второй держал форму. Осторожно, по чуть-чуть, они начали заливать. Металл тек неохотно, но ложился ровно. Без пузырей, без обугленных краёв.
– Если схватится — будет монолит, – пробормотал один из них.
– Потом подточим. Но по прочности это будет выше танковой брони, – добавил другой.
Я отступил. Пламя ушло. Руки гудели, но ничего критичного. Осталась энергия ещё на две плавки. Если понадобится — дожму.
– Сколько плит успеем за день?
– Если металл останется и формы не развалятся — сделаем шесть. Может, восемь. Твои руки – наш главный фактор.
– Тогда продолжаем.
***
Во двор вышли втроём. Я, Лаура и один из механиков — тот, что варил формы. Остальные остались в цеху, ждали результатов. С собой я взял две готовые плиты — по весу каждая тянула почти на пять с половиной кило. Толстые, гладкие, уже остывшие. Серый блеск, с характерным матовым отливом — как у оружия, только без инкрустаций. В них чувствовалась плотность. Давление.