Я остановился, приоткрыл окно.
– Документы? – спросил один, лет сорока, с глубокими морщинами на лице. Не грубо, но без улыбки.
– Говори на английском, – жёстко отрезал я.
Он переглянулся с соседом, потом повторил:
– Papers?
– Нет. Мы из Портогруаро едем. Спрашивай по радио. Там знают.
Они переглянулись, один достал рацию, отошёл чуть в сторону. Второй присмотрелся к машине, потом к Лауре. Жилет заметил. Глаза прищурил, но молчал. Прошло секунд двадцать.
– Можете ехать. Сказали, не трогать, – коротко бросил тот, что говорил по рации. – Вас ждут в центре. Администрация на площади. Не тормозите.
Я кивнул, закрыл окно. Въехали. Внутри — другой воздух. Тише. Чище. Улицы узкие, вымощенные плиткой, местами — деревянные настилы, где асфальт разбит. Вдоль стен — кусты в кадках, даже цветы кое-где.
– Странно спокойно, – заметила Лаура.
– Это Пальманова. Город-шкатулка. Всё наружу не пускают. Пока.
– Пока.
Проехали через старинную арку. Слева — аптечный пункт, видно: открыт. Справа — бакалейная палатка, около неё очередь. Люди стоят молча, никто не лезет вперёд. За углом — автомастерская, два меха курят, кивают нам.
– Где центр? – спросила Лаура.
– Внутри кольца. Главное здание — на площади.
– Едем туда?
– Сначала осмотримся. Потом решим. Не хочу здесь задерживаться.
Я свернул направо, объезжая фургон с канистрами. Улицы здесь петляют. Но по всей структуре чувствуется: город рассчитан на оборону. Прямые выстрелы почти невозможны, все повороты перекрываются следующими стенами. Даже сейчас — выглядит как крепость.
Мы ехали медленно. Ни крика. Ни стрельбы. Только город, затаившийся и пока что живой.
Парковка была рядом со сквером — обычная, асфальт цел, разметка местами стёрта, но читаема. Мы остановились ближе к выходу на улицу. Рядом — несколько машин. Не брошенные. Просто стояли, как будто люди вот-вот вернутся. Пару из них явно использовали недавно — по следам шин и свежей грязи на кузове.
Я заглушил двигатель. Лаура молча вышла, огляделась. Потом подтянула разгрузку и кивнула в сторону фасада.
— Кофе?
— Да. Нормального.
Кафе стояло напротив — низкое здание, красная черепица, белый фасад с зелёной вывеской: Bar Centrale. Остекление целое, внутри — свет. За стойкой двигалась женщина лет сорока. Посетителей мало — двое мужчин в углу, подросток за баром, листает планшет. Всё спокойно.
Мы вошли. Я первым. За мной — Лаура, чуть в стороне, наготове, но без напряжения. Женщина за стойкой подняла взгляд, окинула нас взглядом, остановилась на жилете Лауры. Секунда паузы — и улыбка, усталая, но без страха.
— Buongiorno.
— English, — сказал я сразу, не грубо, но чётко.
— Кофе?
— Два. Крепкий. Без сахара.
— Присаживайтесь.
Мы выбрали столик у окна. Я сел так, чтобы видеть вход. Лаура — спиной к стене. Окна выходили на улицу. Люди ходили — не толпа, но и не пусто. Кто-то спешил, кто-то нес вещи, рядом шли двое в униформе штаба — общались, один держал планшет, второй показывал что-то рукой в сторону.
Кофе принесли быстро. Крепкий, без гущи, с нормальной пенкой. Я сделал глоток. Горечь — как надо. Обжигает, держит. Лаура пила медленно, больше наблюдая.
Я достал коммуникатор. Ввел короткое сообщение:
Прибыл в Пальманова.
Требую новый маршрут.
Сообщение ушло. Пока не пришёл ответ, убрал устройство. Лаура положила руку на стол, расслабленно.
— Здесь чисто, — тихо сказала она. — По крайней мере, выглядит так.
— Да. Пока.
— Думаешь, дадут нам миссию сразу?
— Возможно. Или координаты.
Она кивнула. Допила кофе. Сидели молча. Мир за стеклом шевелился — не жил, но держался. Не апокалипсис. Просто новый порядок.
В коммуникаторе мигнул индикатор. Ответ получен.
Я открыл сообщение.
Новая цель: Гориция.
Подтверждение маршрута: через Акуилея — пересечение с SR352 — далее на восток.
Осторожность при приближении к зоне 8-B. Зафиксированы нестабильные выбросы и движения групп неустановленного статуса.
Прямая связь с постом в Гориции отсутствует. Доступ к штабу — вероятен.
Связь поддерживать по готовности.
Я закрыл экран, глянул в окно. Люди мимо шли — кто с сумками, кто на велосипеде, кто просто. Город жил. Спокойно, по-своему.